«Ваш отец не был врагом народа»
Эти слова для жительницы села Большие Крюки Пристенского района Анны Шумаковой стали настоящим счастьем.
В прошлом номере мы сообщили фамилии более сотни жителей области, репрессированных в сталинские времена и умерших в тюремной больнице Казани. Данные о них рассекретили совсем недавно, поисковый фонд «Жди меня» из Татарстана разыскивает родственников, чтобы те могли получить извещения о смерти близких. Для некоторых увидевших в скорбном списке имя родного человека спустя десятилетия после репрессий, эта информация была сродни бальзаму, пролитому на душу.
Анне Кузьминичне Шумаковой – 78 лет. Тяжелая болезнь приковала ее к постели. Узнав, что ее отец Кузьма Андреевич, замученный в застенках казанской тюрьмы, реабилитирован посмертно, женщина расплакалась. «Мы-то знали, что отца ни за что осудили, – по худому измученному лицу Анны Кузьминичны текут слезы, – но как это было объяснить людям. Нам не верили. Кто шпионом его считал, кто заговорщиком против советской власти. А ведь вся его вина была в том, что был острый на язык. Выпьет, бывало, рюмочку в компании и давай власть ругать. И местную за воровство да несправедливость, и большую. Вот и поплатился за это».
Имя того, кто донес на Кузьму Шумакова, история, увы, не сохранила. Но время было такое, что раз ругает власть, значит, «враг народа», «сумасшедший» – ярлыки навешивались сразу. «Забирали его рано утром, – вспоминает женщина. – Я тогда еще маленькая была, а все помню, словно вчера было. Чуть свет нас разбудил лай собак. Мама говорила, не к добру это. Перед этим она сон видела, будто бычка у нас украли. Она искала его, искала и не нашла. Вот сон и сбылся, забрали нашего кормильца». Молча, ничего не объясняя, в дом вошли чужие люди, приказали отцу одеваться. Маленькая Аня босая вместе с братьями и сестрами бежала за отцом и конвоем, кричала: «Отпустите папку!» На следующий день к Шумаковым пришли люди в форме, увели корову, забрали кур, поросенка. Сказали: «Именем Советской власти ваше имущество конфисковано». Мол, не положено детям врага народа молоко пить и мясо кушать.
«После ареста отца начались страшные дни для нашей семьи, – качает головой Анна Кузьминична. – От голода стали умирать братья и сестры. Всего нас шестеро было, а остались лишь двое – я и старший брат. Но и он умер молодым, сердце не выдержало пережитого. Соседи стали нас бояться и сторониться. Не все, правда. Были и добрые люди, которые понимали ситуацию и пытались помочь. Под покровом ночи кусочек сальца или крынку молока принесут. Если бы не их доброта – вся бы семья полегла. Подруг у меня в детстве не было. Приду, бывало, к кому-нибудь из девчонок, а мне из-за калитки их родители кричат: «Нет ее дома, не ходи сюда больше!» Так и прошли мои юные годы – в позоре и унижении. Помню маму, стоящую на коленях перед иконой, вечно заплаканную, горем убитую. Замуж я долго не выходила – женихи сторонились. С супругом познакомилась случайно, на станции. Он у нас проездом был. Сначала скрывала от него свое положение «дочери врага», а когда он все узнал, отнесся с пониманием».
По словам Шумаковой, лишь последние лет двадцать стало легче. Смутные годы террора позабылись, на прошлое стали смотреть по-другому. Анна Кузьминична замолчала, задумалась. А потом говорит, улыбаясь: «Не долго мне осталось жить на этом свете, может, и до осени не дотяну. Скоро встречусь с папкой, братьями и сестрами. Расскажу им, что отца оправдали, все знают, что ни за что его казнили». Улыбку на лице женщины сменяет гримаса боли – тяжелая болезнь вновь дает о себе знать. Но в ее глазах после слов об отце загорелась какая-то искорка.
Редакция «ДДД» благодарит начальника Пристенского РОВД полковника Николая Бобрышова и сотрудников райотдела за помощь в подготовке материала.
Любовь ТОКАРЕВА