Федор Конюхов: «Я видел НЛО и управлял собаками мыслью»
Всемирно известный путешественник рассказал о том, как собирается дойти из Подмосковья до Киева пешком, о телепатических способностях собак и верблюдов и огненных столбах в океане.
«Я видел чудовищ в океане»
– Федор Филиппович, в июне вы сошли с дистанции во время экспедиции «По следам Великого Шелкового пути» из-за укуса клеща. Как себя сейчас чувствуете?
– Уже хорошо – отошел на родной земле в Запорожской области рядом с родителями. 5 августа мама и папа отпраздновали 93 и 94 года. Теперь хочу побить мировой рекорд по самому быстрому морскому переходу на пути Марсель – Тунис.
– Это будет одиночное плавание?
– Нет, целая команда, 25 человек русских и французов, станет бить рекорд на самой большой спортивной яхте. Надо посмотреть на нее в деле: планирую построить такое же большое судно – 50 метров в длину, 3 мачты – и обойти на ней вокруг света за 80 дней, побив все мировые рекорды. Сейчас стране, яхтсмену которой это удается сделать, присваивается статус океанской державы. Хочу, чтобы, кроме Франции, Англии и США, он был еще и у Украины, и России.
– Сколько времени уходит, чтобы построить яхту?
– Девять месяцев, как на рождение ребенка. Потом надо будет вначале пройти через Атлантику, провести испытания и уже через полтора года можно выходить на мировой рекорд. Но это все возможно лишь при правильном финансировании.
– К слову, о финансировании. Прочла о вас такой анекдот: Федор Конюхов на деньги, выделенные государством, купил туалетную бумагу и спички... Как на самом деле обстоят дела со сбором средств на ваши экспедиции?
– Никогда не жалуюсь, что меня не финансирует государство (исключение, пожалуй, только экспедиция «По следам Великого Шелкового пути» – на нее выделили госденьги). Если оно не хочет этого делать, значит, экспедиция ему не нужна. Найду того, кому она будет нужна. Если же и в этих поисках меня ожидает неудача, пересмотрю свои цели и задачи, чтобы заинтересовать спонсоров, рекламодателей, научно-исследовательские учреждения. Ведь во время экспедиций я собираю большой материал, на основе которого потом защищают докторские, кандидатские. Например, когда я шел вокруг света на яхте, каждый день брал по 3 ведра воды, пропускал через фильтры. На основе полученного материала в институте определяли, какой планктон, какие осадки на том или ином участке океана, почему там вода красная, а там желтая. А вообще, жаловаться не на что. Часто с женой сидим и думаем: вот не найду спонсора, и я останусь дома. Поработаю творчески. Я же еще и художник. Хочется больше писать картины, делать выставки. А из-за экспедиций нет времени. Поэтому если какая-то срывается, и я, и все домашние радуемся.
– Какое из многочисленных достижений для вас самое главное?
– Я сейчас в таком возрасте, что самым главным достижением считаю паломничество на Афон. Остальные экспедиции не выделяю. Ну как можно сказать, что восхождение на высочайшую вершину мира Эверест не было главным для меня? Или как то, что я прошел вокруг света на яхте мимо мыса Горн, достиг Северного и Южного полюсов, не может быть главным?
– Почему тогда Афон вы так выделяете?
– Когда меня укусил клещ, из Москвы звонили: «Ты, наверное, самый грешный. 16 человек в экспедиции – никого из них не тронул, только тебя». К тому же на тысячу клещей – только один заразный, и он пришелся именно на меня. Потом, когда я оказался на Афоне, прошел по тысячелетним тропам, выложенным в лесу, посетил монастыри, скиты, я подумал: должно быть вся эта история с клещом произошла, чтобы я побывал на Афоне, иначе время бы так и не выкроил. Если тело я подлечил в больнице, то здесь – душу. За этим и поехал на Афон. В декабре мне исполнится 58: годы уже такие, что надо больше молиться, чем путешествовать.
– Происходило во время экспедиций что-то такое, что выходило за рамки понимания?
– Конечно. Вы спросите о летающих тарелках – я их видел. Спросите о чудовищах, обитающих в океане, я их тоже видел. Но не очень люблю об этом говорить: у кого-то может сложиться впечатление, что у меня разыгралась фантазия.
– И все-таки, расскажите, пожалуйста, несколько эпизодов...
– Когда мы проходили Бермудский треугольник, в сумерках увидели желто-белые точки, похожие на звезды, беспорядочно перемещающиеся по горизонтали. Их видел не только я, но и другие члены экипажа. Еще бывало, идешь на яхте, а из океана вырывается огненный столб, как при газосварке. Подхожу ближе – он исчезает и появляется в другом месте.
«Во всех нас сидит экстрасенс»
– А какая из экспедиций была самой опасной?
– Риск везде большой. Экспедиции отличались лишь степенью его концентрации. Скажем так: у меня было 100 опасностей на Эвересте за неделю, и те же самые 100 опасностей на пути к мысу Горн за полгода. К тому же у каждого существует свой лимит риска. Один сто раз рискует, на 101-й погибает. Другой – 10 раз рискует, на 11-й погибает. Поэтому в любом путешествии я прошу Бога увеличить мой лимит.
– Что делали в случаях, когда понимали: ситуация на грани жизни и смерти?
– Я ведь уже больше 30 лет в экспедициях. Каждый раз надеялся на Господа, молился, и он меня вытаскивал, когда я уже ничего не мог поделать. Но, как говорится, на Бога надейся, а сам не плошай. Был со мной случай в Антарктиде. Там поднялся сумасшедший ветер, просто с ног сбивал, нужно нарты тащить, а на них груз больше ста килограммов. В общем, в один момент я понял, что просто не могу двинуться с места. Залез в палатку и начал думать, как быть. Решение пришло необычное: «А что если ветер пропускать через себя?» Представил себя решетом, с этим настроем несколько дней просидел в палатке. Потом вышел, вижу: ветер по-прежнему сильный, но не сбивает с ног, а как бы проходит через меня. Думаю, подобный эксперимент при желании получится у каждого – во всех нас сидит экстрасенс.
– А как насчет диких зверей? Не нападали, к примеру, белые медведи во время трансгренландской экспедиции на собачьих упряжках?
– В Гренландии действительно много белых медведей, и они достаточно опасны. У моего напарника-эскимоса был карабин и лицензия на отстрел, в случае если пришлось бы защищаться. Но, получается, что единственный, кто на меня напал за все время странствий, – это маленький клещ. Но он не менее опасен, чем медведь: от его укуса можно умереть.
– С кем было проще управляться – с девятью лайками в Гренландии или с «кораблем пустыни» на Великом Шелковом пути?
– Животных очень люблю. У каждого свои повадки, свой характер. И с лайками, и с верблюдом между ними и хозяином должна быть тесная связь. Чтобы она установилась, я перед гонками на собаках в хижинах по полгода с ними жил. Особенно нужна тесная связка с вожаком упряжки. Там же нет ни вожжей, ни руля. Нет даже кнута – бить собак сейчас запрещается. А ты весь закутан-замотан, трудно головой в сторону повернуть. Как в таких условиях управлять упряжкой? Только через вожака. Ты просто думаешь, что нужно повернуть направо, а он эту мысль должен уловить. Верблюд еще сложнее, чем собака. Он одновременно и добрый, и злой, и очень умный, и очень тупой. Если он тебя полюбит, будет слушаться. Если нет, может и убить. При этом тоже умеет читать мысли на расстоянии: если хвалят его, подойдет, голову на плечо положит. А если обидится, может и отомстить.
– Своенравное животное. Не побоялись младшего сына везти на нем?
– Я выбрал самого тихого и доброго молодого верблюда. Николай называл его Бомби. Он Колю очень любил. Чтобы перевозить сына, купили две огромные корзинки, сплетенные из тростника, повесили по бокам верблюда. В одной был Коля, в другой – вещи, она была противовесом. Коле в корзинке уютно было: он мог там спать, кушать. Вечером мы уставшие, с ног валимся, а он наотдыхается в корзинке и хочет играть.
– Как поддерживаете свое здоровье, чтобы переносить все тяготы экспедиций?
– Раньше много тренировался физически. Бегал в день по 50–100 километров. В молодости получил звание мастера спорта по лыжам, по бегу, по яхтенному спорту. Сейчас больше духовно себя настраиваю. Уже есть опыт, больше доверяю духу, чем телу.
«В экспедициях легче, чем среди людей»
– На какие экспедиции еще себя настраиваете?
– В середине ноября надо вылетать в Гренландию. Хочу пройти по тому же пути, что мы проделали с эскимосом Хансом. Тогда побили мировой рекорд датчан по самому быстрому пересечению на собаках Гренландии с востока на запад. Сейчас хочу выйти в одиночку и побить свой же рекорд с Хансом. Еще в планах – делать паломнические экспедиции. Мечтаем выйти из Сергиева Посада и пройти до Киево-Печерской лавры: сами будем пешком идти, а вещи нагрузим на осликов. Да, будет медленно. Но мы именно так и хотим. Знаете, моя бабушка ходила в Киев пешком из нашего села. По 20 дней шла. Я спрашивал: «Бабушка, зачем идти, ведь можно сесть на поезд и доехать». А она говорила: «Пока идешь и молишься, сам путь становится паломничеством». Поэтому и собираемся до Киева пешком дойти. Еще заветная мечта – создать школу путешественников. Ведь учат же на инженеров и банкиров. На путешественника тоже надо учиться. В этой школе можно преподавать парусный спорт, альпинизм... Я ведь, по сути, все уже сделал: дерево посадил, дом построил, детей вырастил. А вот учеников не воспитал.
По современным меркам семья у Федора Конюхова большая: у него трое детей и пятеро внуков. Сын Оскар – главный помощник во всех начинаниях отца, менеджер всех его проектов. Дочь Татьяна живет в США. Самый младшенький Коля еще ходит в садик.
Жена Ирина – доктор юридических наук, профессор, рассказала о своих личных открытиях, сделанных во время путешествий: «Во-первых, убедилась в истине, что нельзя идти со своим уставом в чужой монастырь. Например, когда жили в Монголии, решили топить юрту не кизяком, как там принято, а углем – и чуть не угорели. Почему? А в юртах можно топить только кизяком: он дает тепло, при этом легко и быстро испаряется, не съедая кислород. Во-вторых, поняла, что нам в экспедициях легче, чем здесь. Да, стихии непредсказуемы. Но ты отвечаешь сам за себя. А среди людей ответственности, напряжения гораздо больше. И в-третьих, настоящая наша жизнь в экспедициях, а не дома. При этом путешествовать нужно не столько ради удовольствия, сколько ради погружения в другую среду. И чем она более естественна, тем важнее для человека.
Справка «ДДД»: Федор Конюхов родился 12 декабря 1951 года в селе Атманай Запорожской области. Универсальный путешественник знакомится с самыми труднодоступными уголками Земли самыми разными способами: на яхте и гребной лодке, лыжах и велосипеде, в собачьей упряжке и верхом на верблюде. При этом бьет мировые рекорды и идет впереди планеты всей. Так, Федор — первый в мире человек, который достиг 5 полюсов нашей планеты. Он побывал на Северном и Южном полюсах, на полюсе относительной недоступности в Северном Ледовитом океане, на полюсе высоты Эвересте и на полюсе яхтсменов — мысе Горн. Также он первым в России (Федор родился в Украине, но постоянно живет в России) выполнил программу «Большого шлема». А для этого нужно было взойти на высочайшие горные вершины всех континентов и покорить Северный и Южный полюса.
Также на его счету 5 кругосветных путешествий. А начинались все эти хождения по миру с того, что в 15 лет Федя Конюхов пересек родное Азовское море на рыбацкой лодке. В перерывах между экспедициями Федор успевает руководить лабораторией дистанционного обучения в экстремальных условиях, пишет картины и книги.
Елена ТОКАРЧУК, «Сегодня»
Вверх▲
Отзывы читателей (2)
Написать отзыв▼
XXX
10 сентября 2009, 10:16город: КурскВаще мужик!!! 
Евгений
13 мая 2011, 19:23e-mail: popelac@gcn.ua, город: ИлличевскЯ родился в с. АТМАНАЙ в 1942 году . Рабочий подводного мира (тридцать лет)(водолаз)
приветствую земляков , поверте я достоин быть Вашим земляком .
Архив рубрики / Другие статьи этого номера 36 (778) от 8 сентября 2009 года
личный приемтемная историяпомним, скорбимв отключкедень знанийкакие гости!подготовкасказано!
в миниатюреоткрытие сезонасовет да любовь!будь осторожен!печальные итогипроисшествияпроисшествияпроисшествияпроисшествиякрупная победас возвращением!тяжелые медалиудачный стартбаскетболполезно сохранитьпо стандартуголубой экрангорячая темаюридическая консультациядела семейныесоцзащитагде-то за городом...«вкусное кофе»
ноу-хау • рекламаприродная аптекасезонноевкусности
