1596 год: второе рождение Курска
Данная статья посвящается 425-летнему юбилею сооружения крепости на Курском городище. Весной 1584 года первого московского царя Ивана Васильевича, прослывшего Грозным, сменил на престоле старший к тому времени из сыновей этого «яростиваго» государя Федор.
Реальным властителем страны при «освятованном» и «преблаженном» самодержце, как часто называли Федора Ивановича, стал его шурин Борис Годунов, официально, что было беспрецедентным, именовавшийся правителем. «Ближний боярин» Борис Федорович, которому почти удалось вывести Московское государство из небывало острого хозяйственного и политического кризиса конца царствования Ивана Грозного, приступил, по выражению известного историка XIX века Н. И. Костомарова, к своему любимому делу – строительству городов. Уже зимой 1585–1586 годов были заложены Воронеж и Ливны, а в течение нескольких последующих месяцев – Самара, Уфа и Тюмень.
Пять лет спустя на южной, так называемой полевой окраине, часто подвергавшейся губительным набегам татар, восстановили долго пребывавший в запустении Елец. Это стало своеобразным ответом на нашествие крымского хана Гази (Казы)-Гирея на Москву, оказавшимся последним в длительной истории русско-татарских отношений. Впрочем, уже через несколько месяцев крымские царевичи опустошили многие уезды за Окой, захватив большой полон, включая сотни жен и детей местных дворян. По словам летописца, такой татарской «войны» не видели даже старожилы.
С основанием Саратова, Царицына, Тобольска, Березова, Сургута, ряда других городов заметно упрочились позиции России в Поволжье и Сибири. Правительство Годунова смогло вновь обратить внимание на южные рубежи.
16 июня 1596-го в Поле в сопровождении отряда ратных людей выехали стрелецкие головы Иван Лодыженский, Третьяк Якушкин и подьячий Никифор Спиридонов (головами считались младшие военачальники, а подьячие в бюрократической, как тогда говорили, приказной иерархии следовали за дьяками). Вернувшись через несколько недель в Москву, они предложили, отклонив ряд других вариантов, «поставить» Белгород на Северском городище и Оскол на Волдаеве городище, а также возродить крепость на Курском городище – на месте заброшенного в течение XIV–XV вв. древнерусского города.
В соответствии с решением Боярской думы уже осенью того же года – 7105-го по прежнему летоисчислению «от сотворения мира», то есть за три месяца, что типично для градостроительной практики Московского государства, деревянные стены и башни этих трех городов в основном были «срублены». О появлении Белгорода (кстати, при участии двух названных стрелецких голов), Оскола и Курска в 7105-м или 1596–1597 гг., точнее, в его осенние месяцы, сказано в разнообразных документах. Эта же дата, указанная и в написанной спустя несколько десятилетий «Повести о граде Курске», приводится в трудах авторитетных ученых, например, воронежских историков профессоров В. П. Загоровского и В. Н. Глазьева.
Курскую крепость было приказано «ставить» служилым людям – казакам, стрельцам, детям боярским – под началом воеводы Ивана Осиповича Полева, головы Нелюба Васильевича Огарева и подьячего Якова Акатьева. Столичный дворянин Полев до того, как сделался первым курским воеводой, был среди участников похода царя Ивана в Прибалтику в 1577 года, управлял Пронском, Рязанью, Орешком, Михайловом, Псковом, Ливнами, сражался с крымцами под Москвой летом 1591-го. Видный («выборный») дворянин Медынского уезда, находившегося близ Брянска, Огарев до приезда на Курское городище выполнял немало военных и дипломатических поручений. И, кстати, вместе с Полевым участвовал в успешной для России войне со Швецией – в походах начала 1590-го к Ругодиву (Нарве) и через два года – к Выборгу.
До смены новыми администраторами – воеводой князем С. С. Гагариным и головой А. Ф. Зиновьевым – Полев провел в Курске как минимум год, Огарев – два, до поздней осени 1598-го. За это время были «поставлены» главные оборонительные сооружения нового города, вместе с соседними «украинными» крепостями надежно преградившего путь крымцам в центральные уезды России.
В «Повести о граде Курске» упоминается о существовании в 1612 году (когда Курской крепостью безу-спешно пытался овладеть польско-литовский отряд) ветхого «малого града». Известный курский археолог А. В. Зорин рассудил, что этот «град» имелся в Курске и до 1596–1597 годов, Полев же с Огаревым лишь расширили площадь крепости, вероятно, углубили ров, установили частокол, а отнюдь не воздвигли городские стены и вал. Но «малый град», сооруженный на скорую руку, мог вполне обветшать и за полтора десятилетия. Документы же конца XVI века, пусть и немногочисленные, в частности, записи о служебных назначениях, составленные в Разрядном приказе – центральном военном ведомстве Московской Руси, недвусмысленно свидетельствуют о том, что подобно Белгороду и Осколу, а также основанным в 1599 году на Поле Валуйкам и Цареву-Борисову, да и Воронежу, Ливнам и Ельцу (тоже, напомним, возрожденному), Курск «поставили» со всеми обычными для того времени «крепостями». На Курском городище, иногда использовавшемся лишь как сторожевой пункт (к примеру, в середине XVI столетия), их не было.
Строительство осенью 1596-го «Курского города», вокруг которого быстро сложился Курский уезд, стало значительной вехой российской колонизации Поля. Существование отныне этого города наряду с другими крепостями «от польской украйны» фактически лишило крымских татар возможности совершать нередкие прежде грабительские вторжения к самому центру Московского государства.
Янкель СОЛОДКИН, профессор, доктор исторических наук
Вверх▲
Отзывы читателей (0)
Написать отзыв▼
Архив рубрики / Другие статьи этого номера 26 (1393) от 29 июня 2021 года
почитай родное
древняя история
тайны прошлого
трагедии на воде
наказание
происшествия
происшествия
драгоценный клинок
пьедестал почета
конный спорт
росреестр информирует
будь здоров! • реклама
сад и огород
сезонное
лицо номера
