Самые дерзкие побеги из курских тюрем
По легендам в Курскую губернию ссылали «лихих» людей и дам легкого поведения. Хватало и среди местных тех, кто преступал закон. В итоге к концу XVIII века в Курске открыли острог, а позже появились тюремные замки и арестантские дома. Условия содержания в них оставляли желать лучшего, а охрана не всегда могла уследить за сидельцами. Самые отчаянные шли на побег…
В арестантских ротах содержались только мужчиныОтравила пасынка молоком
Острог появился в областном центре в 1785 году. Он представлял собой каменное здание с шестью казармами, располагался в слободе Лобановке (ныне территория улиц Сторожевой, Степана Разина, Лобановки, частично Халтурина и Гоголя).
В середине XIX века в каждом из 15 уездов Курской губернии действовали арестантские замки и дома. Подобные места не имеют практически ничего общего с современными тюрьмами: чаще местом для содержания арестованных и осужденных становилась не крепость с колючей проволокой, как мы привыкли думать, а обычный дом. Тюрьма могла находиться и в отдельном здании, и просто занимать площадь в государственном учреждении.
Кто содержался в таких местах, можно проследить по заметкам дореволюционных «Курских губернских ведомостей». Так, по состоянию на 27 июня 1889 года в тюремном замке Курска находились «174 мущины и 29 женщин». Причем из того числа «дворян трое мущин и одна женщина». Костяк заключенных – куряне, совершившие тяжкие преступления, а также пересыльные.
К примеру, в тюремном замке находилась на пересылке крестьянка Акулина Выродова, признанная виновной в убийстве 9-летнего пасынка: мачеха отравила ребенка, подмешав в молоко фосфор.
Летом 1889-го в Курске останавливалась партия осужденных на каторжные работы: сидельцев ожидал остров Сахалин. Среди этапируемых «особо выделялась», как писала пресса тех лет, известная баронесса Ольга Васильевна Геймбрук, приговоренная к пяти годам за поджог собственного имущества «с целью воспользоваться высокой страховой премией».
Было в Курске и исправительное арестантское отделение. К концу июля 1889 года в нем отбывали наказание «366 мущин». В отделении (или по старинке – в роте) содержались только мужчины. Их эксплуатировали на тяжелых физических работах. В отделение можно было попасть, к примеру, за кражу, нанесение побоев. Так, осенью 1885-го «вор, не открывший своего звания», пытаясь в Курске обокрасть храм, стал одним из арестантов, однако прежде попал в больницу, так как, выбираясь из церкви, «упал с высоты 8 сажен и сильно разбился».
Во время дознания такой человек мог выдавать себя за другое лицо, поскольку находился в розыске за ряд преступлений и даже побег. Нередки по тому времени сообщения о задержании «лиц без письменного вида», потенциальных беглецов. В январе 1879-го полицейский урядник Трощин выявил в питейном заведении одной из слобод Курска мужчину без документов, который назвался рядовым Артамоновым, чего, конечно, было недостаточно, чтобы спокойно разгуливать по улицам. Гражданина «предоставили становому приставу», который уже и устанавливал его личность. На время разбирательства задержанный находился под стражей.
Искусали арестанта
О жестоких нравах, царивших в курских арестантских домах, повествуют сохранившиеся документы XIX века. Так, весной 1890 года судебному следователю поступили материалы из Рыльского арестантского дома, где заключенному Трубчанинову были нанесены травмы, после которых курянина поместили в больницу «в предупреждение могущего произойти воспаления брюшины и кишек». Ранее Трубчанинов заявил исправнику (глава уездной полиции, – от ред.), что содержавшиеся с ним арестанты «требовали у него один рубль денег», а когда он им отказал, то «сжали ему рот, свалили на нары и зубами искусали ему живот».
Более бытовой по тюремным меркам случай нанесения травм заключенному произошел в Курске осенью 1887 года. Некий Шеховцов, отбывавший наказание в исправительном арестантском отделении, четырежды ударил ножом сидельца Платова. Пострадавшему было «оказано медицинское пособие».
Постояльцы курских тюремных замков и домов не были предоставлены сами себе. Их охраняли, однако, как следует из архивных документов, стража получала низкое жалованье, как таковой мотивации для службы не имела, что приводило к плохому исполнению обязанностей и ЧП – дракам, поножовщине, побегам осужденных.
Некоторые курские беглецы находились в розыске больше годаДважды бежал от конвоя
В мае 1879 года к приставу Курского уезда обратилась крестьянка Апалькова, заявив о кредитных «фальшивых билетах», выданных ей свекром. В истории с дензнаками фигурировал крестьянин Щигровского уезда Комардин, который «по непринятию обществом был осужден к ссылке и затем бежал». Полицейские обрадовались: беглец не покинул Курскую губернию. Выяснилось, что он скрывался в Щигровском и Курском уездах, а «иногда бывал в Курске». Урядник Каменев получил приказ найти разыскиваемого. Крестьяне деревни Сухая Неполка выдали преступника: дескать, он отправился в Коренную. Урядник поехал туда, проверил кабаки и встретил Комардина «в шинке купца Ильи Кобозева, где взял его и арестовал».
Крестьянин Льговского уезда Козьма Курдасов несколько раз совершал побеги, мог до года находиться в розыске. Летом 1878-го курянина поймали с вещами, «покраденными у живущего близь станции Коренево отставного солдата Ивана Томина». Вора задержали, было дознание, позже задержанного препроводили к мировому судье, но «Курдасов от сопровождающего его десятского бежал». Только в июле следующего года преступника поймали «близь станции Коренево и отдали под присмотр десятского, но он, Кудасов, вновь бежал и вторично тем же урядником пойман близь деревни Гавриловки».
В истории остались и групповые побеги. Весной 1884 года из арестантского дома города Путивля (до революции – наш регион) бежали Иосиф Королев и Иосиф Коханец, «к розыску которых приняты тот час же все законные меры». Известно, что позже Королев «добровольно явился в дом ареста», после чего был переведен в тюремный замок, а «Коханец, уроженец Конотопского уезда, еще не разыскан».
Побеги в дореволюционной Курской губернии совершали и женщины. В октябре 1887-го крестьянка Журавлева, находившаяся в доме арестованных Курска, «бежала чрез слуховое окно».
Беглец ограбил тюрьму
Отдельные случаи побегов курян из-под конвоя или мест заключения вызывают недоумение и даже улыбку, а иногда сводятся к поговорке: «Жизнь висит на нитке, а думает о прибытке».
Летом 1889 года в селе Щебекино Белгородского уезда (тогда – территория Курской губернии) подозреваемый в кражах и поджоге крестьянин Никитченко, ожидавший приговора «о ссылке в Сибирь», смог не просто бежать из арестантского помещения местного волостного правления, но и прихватить «сто рублей общественных денег», хранившихся в специальной шкатулке. Сам же побег был совершен «посредством взлома двух досок в стене к архиву, из которого он (Никитенко, – ред.) потом вышел через окно».
Еще один случай в Белгородском уезде имел место весной 1879-го. Из Никольского волостного правления бежал задержанный, «бывший дворовой человек Филипп Старков, обвиняемый в краже лошади». Полицейский урядник Щербин разыскал Старкова «в сельце Кашарах и представил в полицейское управление».
Совсем анекдотическая история «идеального побега» от конвоя была отмечена в Курске в 1889-м. Городовому Решетникову поручили «конвоирование одного довольно важного арестанта в тюремный замок». Вместо того чтобы доставить сидельца по адресу, полицейский, по мнению руководства, «дозволил себе несовместное с достоинством и обязанностями должного лица поведение». Решетников не просто не забрал деньги у конвоируемого и не передал их в управление, как должен был сделать по инструкции, но «даже зашел с арестантом сперва в трактир, где пьянствовал несколько часов, а потом отправился с ним же в квартиру последнего, находящуюся в Казацкой слободе, откуда арестант бежал».
«Городовому Решетникову, состоящему на службе в полиции с 1880 года, меньше всего извинительно такое поведение и обращение с лицом, порученным его надзору, а потому усматриваю в поступке Решетникова видимое непонимание и своих служебных обязанностей, и полную небрежность к возложенному на него важному поручению», – отмечал начальник губернской полиции Тит Вержбицкий. Главный полицейский вышел с ходатайством о предании городового суду и увольнении курянина со службы.
Подготовил Александр ДЕМЧЕНКО
Вверх▲
Отзывы читателей (0)
Написать отзыв▼
Архив рубрики / Другие статьи этого номера 45 (1412) от 9 ноября 2021 года
круглая дата
коммунальные аварии55 тысяч курян остались без горячей воды из-за «черных копателей»
герои нашего времениО курской школьнице, спасшей подругу от мужчины с ножом, снимают фильм
в мире животныхЗоопарком под Курском заинтересовалась прокуратура. Медведь, еноты, обезьяна и заяц сменят прописку
благоустройство
совет да любовь!
благоустройство
культурное наследие
происшествия
происшествия
происшествия
большой баскетбол
евробаскет-2023
удар, еще удар!
будь осторожен!
статистика знает всё
пенсионное обеспечение
росреестр информирует
трудовое право
кошелек
соцзащита
вопрос прокурору
день матери
советует минздрав
источник витаминов
в закромах
приятного аппетита!
