Контрабандисты в Курской губернии
Нешуточные страсти кипели в Курской губернии в XVIII–XIX веках из-за продажи алкоголя. Контрабандой к нам спиртное завозилось из Украины, где было право вольного винокурения. Сюда шли целые обозы корчемщиков с дешевым «пойлом», что приводило к вооруженным столкновениям с властями и откупщиками (так называли тех, кто платил государству определенную сумму за право официально торговать вином на конкретной территории). Подробнее о непростой ситуации в книге «Страницы истории Курского края» рассказал главный хранитель фондов музея археологии Александр Зорин.
Телеги. 1803 г. Художник Д. Аткинсон«Случались смертоубийства и раны»
– Торговля спиртным в России была одной из важных статей пополнения государственного бюджета, – рассказывает Александр Зорин. – В XVIII–XIX веках право на эту торговлю отдавалось на откуп частным лицам. При этом Слободская Украина пользовалась правом вольного винокурения, и в 1743 году императрица Елизавета подтвердила войсковым обывателям их привилегию «шинки держать, вино курить и шинковать беспошлинно». Контрабандный вывоз и сбыт более дешевого «корчемного вина» больно бил по карману откупщиков. Корчемщики контрабандой провозили и продавали спиртное, несмотря на все запреты и преследования со стороны властей.
Ученый приводит слова историка Прыжова, который писал, что при Екатерине II преследование корчемщиков обратилось «в настоящую войну: полковые и съезжие дворы получили предписания чинить «вспоможения откупщикам для поимки корчемщиков». Случались смертоубийства и раны».
«Под Курском, несмотря на «бдительный надзор со стороны правительства и откупщиков», корчемщики продолжали чувствовать себя хозяевами положения, – читаем в книге. – В придорожных оврагах собиралось подчас до 300 парных подвод. На каждой сидело по двое вожатых – «самых отважных людей», вооруженных косами, ружьями и мушкетонами. Такие обозы беспрепятственно уходили в Малороссию и столь же свободно возвращались обратно с бочками корчемного вина. Даже под самым городом «никто не отваживался их останавливать». Отсюда они развозили вино по разным местам, а иногда ставили бочки в окрестных лесах и болотах до поры до времени. Действовали эти отчаянные контрабандисты почти в открытую, сознавая бессилие местной полиции, чему есть немало примеров».
В качестве примера Зорин приводит случай, описание которого свидетельствует о жестокости контрабандистов. Случилось это в октябре 1799 года. Почтарь суджанской почтовой экспедиции Иван Гладкий, взяв в селе Свердликовщина проводника Петра Заболотина, вез почту по большой дороге. Неожиданно они повстречали «неизвестно на каких лошадях великороссийской и малороссийской породы людей до двух сот или более, везущих корчемное вино в повозках, кои будучи в весьма пьяном виде вдруг нечаянно окружили оных, так что не было возможности от них бежать». Корчемщики кричали: «Бей до смерти, это служители питейных сборов!» Почтарь пытался объяснить, кто он такой на самом деле, но кто же ему поверит? «Били их нещадно, причем отняли у почтаря почту, лошадь, забрали зипун и шляпу, а у провожатого одну лошадь, – сказано в книге. – Все обозники вооружены были «орудиями: ружьями, копьями, топорами, прочими разбойническими снарядами».
– Позднее, правда, власти усомнились в показаниях пострадавших, решив, что почтарь сам потерял вверенную ему почту, а потом списал все на разбойников, – уточняет Александр Зорин. – Поводом к такому мнению послужила сбивчивость рассказа потерпевших, а также то, что и лошадь, которую контрабандисты забрали, оказалась в доме проводника, якобы она вырвалась и сама пришла к нему. Но не исключено, что подобную версию выдвинули, чтобы оправдать свою неспособность отыскать настоящих грабителей – куда легче обвинить почтаря в потере почты, чем справиться с обозом из двух сотен вооруженных контрабандистов.
Кабак. 1803 г. Художник Д. Аткинсон«Начали в них стрелять из ружей, закричав: «Режь их!»
Годы шли, а ситуация с подпольной торговлей спиртным не сильно менялась. «Такой пример: в феврале 1826 года для поимки контрабандистов был направлен прапорщик 23-го егерского полка во главе команды из 58 солдат, – пишет исследователь в «Страницах истории Курского края». – Вместе с чиновниками конторы питейных сборов, понятыми и судебным заседателем заняли позиции у деревни Богусловки близ границы с Глуховским уездом. Тут прямо на них со стороны Малороссии вышел обоз: «подвод более 70 и при них человек двести вооруженных корчемников, которые начали в них стрелять из ружей и, закричав: «Режь их», бросились на нижних чинов, рассекли двум рядовым косами головы, отняли у одного из них ружье и опасно избили». Егеря открыли ответный огонь и преследовали корчемный обоз на протяжении десяти верст, и «в продолжении сего времени многие из корчемников сами и лошади их были ранены, что заставило их разбежаться в уезды Рыльский, Льговский и Дмитриевский». Бравый прапорщик сумел пленить пятерых раненых контрабандистов, один из которых вскоре умер. Трофеями солдат стали ружье, три косы, 22 бочонка вина и семь лошадей с упряжью».
Зорин пишет, что борьба с незаконным винокурением и провозом корчемного вина превращала Курскую губернию в настоящее поле боя, который кипел не только на проезжих дорогах, но и в присутственных местах и залах суда. А все дело в том, что часто в контрабандисты записывали простых крестьян, подкидывая им в обозы бочонки вина, после чего триумфально задерживали «преступников».
Очевидно, что именно о таких случаях в жалобах писали крестьяне села Износково и деревни Кашара. Они сообщали, что «под предлогом истребления корчемства чиновники вооруженными толпами и с запасными бочонками вина, всовывая оные в возы, нападают на обозы, бьют, стреляют в возщиков, разграбляя, что могут. А потом ловят от страха в бегстве ищущих спасения, вяжут винных и невинных, представляют в городе, сажают в тюрьмы, где разными мучениями и пытками принуждают крестьян признаваться поневоле виновными, чтобы спасти свою жизнь прекращением боли и терзанья, дабы вымученным признанием скрыть грабительство и бесчеловечие чиновников».
С 1824 по 1828 год только в Суджанском уезде суд рассмотрел 406 дел о корчемстве. Подсудимых было 945 человек.
Брали взятки часами, сахаром и шелком
– Но корчемщики полагались не только на свою многочисленность и вооружение «разбойническими снарядами». Их безопасность зачастую гарантировалась продажностью чиновников, – сказано в книге «Страницы истории...». – Следствие о взяточниках вела специальная комиссия, учрежденная самой Екатериной II. Для начала следователи выяснили, что взяточничество пронизало всю систему губернского управления снизу до самого верха. Сами корчемные смотрители оказались куплены корчемщиками.
Кто-то брал по-крупному: «присутствующий Белгородской корчемной конторы Бакшеев за два года получил за неисполнение своих обязанностей 3111 рублей». У других аппетиты были скромнее: «надзиратель Рыльской корчемной экспедиции Раевской был уличен в получении 30 рублей и 15 ведер вина». Чиновники не гнушались брать взятки по 10–20 рублей, получали подарки в виде часов, сахара или шелковой ткани.
«Не лучше обстояло дело и в губернской канцелярии, – пишет Зорин в книге. – Секретарь Ильинский получил взяток на 245 рублей и два с половиной ведра вина, а губернский бухгалтер не только принял от корчемщиков 540 рублей, но еще и составил фальшивый рапорт о незаконном винокурении. Прокурор белгородской канцелярии Александр Янков попался на взятке в 250 рублей, экзекутор губернской канцелярии Болотников брал больше – 1100 рублей и 200 ведер вина. Возглавлявшие губернию лица тоже не упускали свою долю. Вице-губернатор Григорий Толстой только в 1761 году получил от подпольных винокуров 407 рублей и 50 ведер вина. Другой заместитель губернатора, Петр Безобразов, брал деньги с чиновников, которых посылали на борьбу с корчемством, причем, по его словам, деньги эти чиновники давали ему «без вымогательства». Исполнявший обязанности губернатора действительный статский советник князь Шаховской сознался в получении взяток на 1315 рублей. Добралось следствие и до самого белгородского губернатора Салтыкова... Расследование тянулось полтора года. Губернатора от должности все же отстранили, однако дали возможность спокойно выйти в отставку с чином тайного советника. Итоговые результаты следствия были таковы: корчемных смотрителей наказали исключением со службы и взысканием полученных с винокуров денег в двойном размере. Воевод и других крупных уездных чиновников понизили в чине и оштрафовали. То же самое касалось и большинства губернских чиновников. Болотников, через посредство которого губернатор Салтыков получал большую часть взяток, был лишен всех чинов и права занимать казенные должности. Бухгалтера присудили лишить чинов, бить плетьми и сослать в Сибирь, но императрица ограничила наказание одной только ссылкой. Князя Шаховского сослали на четыре года в деревню, запретили являться ко двору и взыскали штраф в 2630 рублей в пользу Московского сиротского дома. Отставной губернатор Салтыков все же был приговорен к лишению должности и взысканию в пользу казны суммы полученных им взяток. Правда, Екатерина II от штрафа его все же освободила. Но ни к искоренению корчемства, ни к исчезновению взяточничества деятельность следственной комиссии так и не привела...»
Александра БЕРЕГОВАЯ, по материалам книги «Страницы истории Курского края»
Вверх▲
Отзывы читателей (0)
Написать отзыв▼
Архив рубрики / Другие статьи этого номера 32 (1399) от 10 августа 2021 года
разгул стихииСотни поваленных деревьев, разбитые машины и сорванные крыши: куряне пережили тропический шторм
чудо природы
раздача подарков
раздача подарков
мир увлечений
охраняемая территория
чтобы помнили
происшествия
происшествия
происшествия
происшествия
происшествия
мяч в корзине
пьедестал почета
болеем за наших!
за рулем
советы экспертов • рекламаБарбекю-центр «Технорама» в Курске: как выбрать идеальный гриль?
цивилизация
опасный сорняк
доверяй, но проверяй
братья наши меньшиеВ Великобритании более 300 кошек умерли от неизвестной болезни
контролируй здоровье
рекомендации
сезонное
давайте приготовим!
