Курянин открыл производство китайских балалаек
Валерий Гребенников – мастер-реставратор Российской Академии музыки имени Гнесиных. Делает балалайки, учит этому студентов. Инструмент, созданный его руками, стоит в среднем 70 тысяч рублей.
Самая выгодная сделка – балалайка, проданная в Японию за 2800 долларов. Понимая, что его изделия не всем по карману, а заводское производство балалаек прекращено, курянин открыл мини-фабрику под Шанхаем... «Есть китайская деревня, где в каждом доме изготавливают скрипки, – рассказывает Валерий Васильевич. – Открыт там такой бизнес недавно – всего лет 20 назад, но эти скрипки уже заполонили весь мир. Я подумал, почему бы китайцам не делать балалайки? Познакомился с приличным мастером, показал ему свою работу, чтобы он сделал такую же, но дешевую. Теперь в той деревне мастерят не только скрипки».
Это производство Гребенников называет «мануфактуркой». Появилось оно года 3 назад. На 250 квадратных метрах работают 5 специалистов. Разделение труда строгое: один пилит дерево, второй клеит корпуса, третий лакирует... Китайского мастера, с которым затеяли дело, Валерий Васильевич зовет «компаньоном». Друг друга они понимают лишь на языке жестов. «Пожалуй, это и к лучшему: он сам умелый специалист, зачем я буду переучивать его работать по-своему», – считает курянин. Поэтому к услугам переводчика прибегают крайне редко Инструмент, сделанный руками китайцев, обходится россиянину в 7 тысяч рублей. Сейчас ведется работа над тем, чтобы снизить затраты и уменьшить цену до 5 тысяч.
С балалайкой – в очаг Чернобыля
Увлечение балалайкой у Гребенникова началось еще в детстве. Мама вела пятиклассника Валеру учиться играть на баяне. Но в коридоре музыкальной школы тот вдруг оторопел: прямо в холле раскинулся оркестр народных инструментов Невиданное зрелище для мальца. Руководителем оказался мужчина с соседней улицы. «А пошли ко мне на балалайку!» – пожалуй, это товарищеское обращение и подкупило мальчишку. «Хорошо помню свою первую балалайку: самая простая, 5-рублевая, ленинградской фабрики, с корпусом из прессованных опилок. Она была блестящая, полированная», – вспоминает курянин. После окончания средней школы и «музыкалки» вопроса, куда поступать, не стояло. Была прямая дорога в музучилище. Пошел туда не только потому, что был очарован инструментом, был очарован педагогом. Тот параллельно со школой преподавал еще и в училище. Гребенников любит повторять про своего уже почившего наставника Яковлева: «Он был не просто педагогом по классу балалайки, он был педагогом по классу жизни!»
Яковлев был провидцем... Часто говорил Валерию: «Великим музыкантом тебе не стать. Будешь просто хорошим мастером, да и преподаватель из тебя выйдет неплохой...» И все же именно педагог скомандовал Гребенникову ехать продолжать обучение в столице. «Учитель сказал – в Москву, я сел в поезд с балалайкой, да и поехал!» – вспоминает Валерий Васильевич. Достаточно легко поступил в Гнесинску... Затем были годы работы. Много гастролировал. Устроился в ансамбль песни и пляски Московского военного округа, объехал полмира... Еще не сняли железный занавес, а он со своей балалайкой побывал в 4 десятках стран... Выступал даже в знаменитом Альберт-холле в Лондоне. Несколько раз был в Афганистане. Кому-то еще в голову пришло, что бригада химзащиты, ликвидирующая последствия чернобыльской аварии, нуждается в культурном обслуживании. Неделю жил в 13 километрах от реактора... Теперь носит статусы «афганец» и «чернобылец». Но несмотря на такое богатое музыкальное прошлое, игру на инструменте почти забросил. «Когда спрашивают, играю ли я на балалайке, всегда отвечаю: «Поигрываю». Потому что я видел, как можно играть на балалайке... Яковлев был прав: великим музыкантом я не стал», – объясняет свою позицию мастер.
Дело жизни в какой-то мере предопределило юношеское увлечение. Занимался в кружке при ДОСААФ, стал мастером спорта по авиамоделизму. Серьезно увлекся водными видами спорта, с друзьями даже строил катамараны и лодки. Страсть к музыке постепенно слилась с любовью к конструированию...
Крал древесину и кресла
«Пытаться ремонтировать инструменты я начал еще в Курске, – рассказывает Гребенников. – Гриф, к примеру, прогнулся: вставляю балалайку во фрезерный станок, пилю, а в паз пропускаю крепкую железяку. А в Гнесинке по юношеской беспечности брался за такие серьезные инструменты, за которые сейчас бы, может, и не взялся». У Валерия Васильевича за плечами нет школы изготовления инструментов. С одной стороны, это плохо, но с другой – он не стал заложником клише. Всегда действовал, как подсказывало чутье. «Правда, всегда не хватало теории. Страдивари, к примеру, учился у Николо Амати и с малолетства знал, как варить клей», – говорит музыкант. В одно время Гребенников стал ездить к хорошему мастеру, учиться. Но тот лишь говорил: «Садись да смотри». Объяснений от него было не дождаться. Тогда курянин решил, что должен каким-то образом сам сделать балалайку, без чьей-либо помощи. Когда привез инструмент к мастеру, тот, покрутив в руках, твердо сказал: «Звучать не будет!» На это Гребенников лишь схватил балалайку и заиграл. Мэтр был очень удивлен...
Забавно, как приходилось молодому таланту отыскивать материал для работы. Разведав у наставника, что тот приобрел древесину под Туапсе на фабрике муздерева, вечером сел в поезд и отправился на юг. Главный инженер долго объяснял заезжему студенту, что не может продать ему сырье как частному лицу... Но тот не отвязывался. В конце концов, ввернув крепкое словцо, инженер дал наставление украсть дерево. «Я набросал через забор чурок на 200 килограммов веса, упаковал в коробку из-под холодильника и отправил как домашние вещи почтой», – хитро улыбается мастер. Остатки того дерева до сих пор хранятся у него.
А как-то на гастролях в Мексике в каком-то спортзале под трибуной углядел ломаную мебель, среди которой было кресло из палисандра. Разобрав его на доски, сложил в кофр и увез в Москву. На Маврикии долго выяснял у местных, где фабрика мебели. Оттуда, заплатив сторожу, тоже утащил на Родину шикарный палисандр. Эта порода дерева очень износостойкая, идет на гриф. Кожное сало и пот, которые выделяют руки музыкантов, сильно разъедают материал. Реставратор уверен, что эти человеческие выделения даже сильнее ацетона.
Клей Гребенников варит сам: рыбный или мездровый – животного происхождения. Они имеют возвратимый эффект. То есть балалайку без труда можно разобрать, если нужен ремонт. Внутри – обязательно фирменный логотип автора. Отличительные знаки на самом инструменте... За свою жизнь Валерий Васильевич сделал 54 балалайки. Каждая учтена и описана в специальной тетради. Протоколирует, что делал, к каким экспериментам прибегал, кому продал.
Никогда не принимает заказов. Только когда сделает инструмент, извещает потенциальных покупателей. И сразу ставит условие: если решат перепродавать, он первый покупатель, причем за те же деньги. Так всегда будет знать, кому принадлежит его балалайка, в каком она состоянии. Хотя из его рук вышло уже более 5 десятков инструментов, настоящим шедевром считает лишь одно свое детище. Она была 4-й в списке его работ, сделана еще в молодости. «Там было все изготовлено неправильно, не так, как должно быть. Каждый раз пытаюсь сделать нечто подобное, но не выходит, – изумляется автор. – Я рад, что обладает балалайкой №4 очень хороший русский музыкант, живущий в Германии».
О зарплатах в Гнесинке
Самый большой доход курянину дает, безусловно, продажа своих музыкальных инструментов. Самый дорогой уехал в Японию, на нем играют в ансамбле «Поле», коллективе, созданном японцами-любителями русской народной музыки. К слову, в этой же стране есть хор «Березка». Его основатель – японец, участвовал в Великой Отечественной войне и полюбил русскую землю.
В СССР было несколько фабрик, производивших балалайки. Но те инструменты Гребенников называет сувенирами: они громоздки, дают плохой звук. Часто бывало, что учитель музшколы, ругая ребят, брался показать, как надо, на их инструментах, но и у него ничего не выходило... С исчезновением фабрик, образовался полный вакуум... Китайские балалайки могут его заполнить. К примеру, на такой уже играет курский виртуоз-музыкант Юрий Вродливец. По словам Валерия Васильевича, у него есть одна балалайка «приличная», а вторая – для выездов по области, попроще... Впрочем, схемы распространения изделий по России пока нет. Продают их пока только в Москве и Московской области. Проблему в регионах в какой-то мере решают народные ремесленники. Курянин уже 5-й год будет проводить в Москве международный фестиваль «Созвездие мастеров». По его подсчетам, специалистов, изготавливающих народные инструменты, в России больше ста.
* * *
ЭТО ИНТЕРЕСНО
• До сих пор нет четкого ответа, исконно ли русский инструмент балалайка. В 1715 году, к примеру, есть упоминание о шуточной свадьбе в Санкт-Петербурге. Церемонию должно было сопровождать грандиозное шествие ряженых. Каждая группа представляла различные народы, населявшие государство, и несла национальные инструменты. Балалайки были отданы участникам, переодетым калмыками.
• В старину домра и балалайка подвергались гонениями со стороны церкви. Их называли не иначе, как «сосуды Диавола» или «бесовские игры».
• Сохранились свидетельства, что подлинный мастер балалаечного исполнительства конца XVIII – начала XIX веков Иван Хандошкин играл на балалайке, изготовленной из тыквы. Подобные инструменты не были редкостью. Но в отличие от таких обычных кустарных балалаек, его инструмент был проклеен изнутри порошком битого хрусталя. Звук от этого становился «чистый» и «серебристый».
Оксана САНИЦКАЯ
Вверх▲
Отзывы читателей (1)
Написать отзыв▼
Андрей
28 сентября 2013, 10:55e-mail: am-ryabinin@mail.ru, город: Москва Уважаемый Валерий.
Можете прислать фото ваших балалаек