Корреспондент «ДДД» отсидел в тюрьме один день
Русская пословица гласит: «От сумы да от тюрьмы не зарекайся», да и многие известные в России люди не избежали в своей жизни тюрьмы. Решив тоже приобрести статус «журналиста в законе», я позвонил в Косиново начальнику исправительной колонии ОХ-30/2 Дмитрию Федоринову и попросил его хотя бы на денек посадить меня в тюрьму к убийцам, разбойникам и грабителям.
В одном отряде с убийцами, грабителями и киллером
Замначальника колонии по воспитательной работе Константин Федин окинул меня пристальным взглядом, скептически улыбнулся и произнес: «Пойдешь в 16-й отряд. Там осужденные в основном занимаются хозобслуживанием: красят, разгружают, помогают по столовой, обслуживают деятельность нашего швейного, столярного и банно-прачечного производства. Давай, переодевайся в тюремную робу, так как рабочий день в нашей колонии уже начался».
Пока я облачался в черные тюремные брюки и куртку со спецбиркой, Федин не спеша рассказывал, с кем мне доведется провести этот день в колонии. Итак, в их учреждении «мотают» 24-летние срока двое жителей Курска, которые осуждены за жестокие убийства. В 2018-м году выйдет на свободу из «двойки» (колония №2) еще один курянин, которого тоже за убийство суд приговорил к 20 годам лишения свободы. Сидит тут и известный на всю область 30-летний похититель студента КГТУ, который вымогал у отца похищенного – директора одного из курчатовских заводов – 2 миллиона долларов. Здесь же отбывает наказание наемный киллер, застреливший генерального директора крупной московской корпорации. Как впоследствии оказалось, бизнесмена «заказала» его жена, которая хотела после убийства мужа стать наследницей его огромного состояния. Ну а настоящей «достопримечательностью» колонии сегодня является 38-летний московский режиссер Игорь Мильшин. За попытку убийства соседа его приговорили к 4 годам 8 месяцам лишения свободы и этапировали в Курск. Чтобы «не зарывать» талант режиссера, руководство «двойки» разрешило ему набрать «актеров» из числа осужденных и поставить какой-нибудь спектакль. Мильшин с блеском справился с этой задачей и уже со своей «труппой» начал демонстрировать всей зоне два спектакля – «Вишневый сад» Чехова и «Лунин» Радзинского.
Ну а в свое время в учреждении ОХ–30/2 сидели заместитель экс-губернатора Руцкого Юрий Конончук и даже председатель ассоциации промышленников СССР Михаил Виноградов.
Вначале разгружал с «разбойником» доски, затем красил рамы
Но разговоры разговорами, а на зоне святой обязанностью каждого осужденного является работа. Поэтому Константин Федин ведет меня к столярному цеху и ставит в пару к какому-то зэку, который разгружает доски с кузова машины.
– Журналист, да? – огорошил меня вопросом мой напарник.
– Ну как бы да, – пролепетал я, подавая ему широкую доску. – А как ты узнал?
– А на зоне все про всех сразу становится известно, – ответил незнакомец.
Ну а дальше выяснилось, что моего напарника зовут Вованом, фамилия – Мамонтов. Попал сюда за разбойное нападение на квартиру. «Париться» ему за это 4 года 8 месяцев. Узнав, что я работаю в газете криминальным репортером, сразу «набросился» на меня с расспросами о последних местных криминальных происшествиях. За разговорами мы с Вованом за полтора часа разгрузили полную машину досок, после чего меня послали красить оконные рамы. К часу я уже почувствовал изрядную усталость, однако с порученным заданием справился успешно. И тут всех начали строить на обед. Я примкнул к своему 16-му отряду и прибыл в помещение для приема пищи.
Настроение после обеда сразу поднялось и даже захотелось еще чего-нибудь разгрузить. Однако «гражданин начальник» Федин привел меня в помещение 16-го отряда и приказал вместе с 54-летним старшиной отряда Геннадием Марковым до ужина следить там за порядком. Мой новый напарник Геннадий Иннокентьевич оказался классным мужиком. А главное – разговорчивым. Совершив с ним полный обход помещения, я узнал, что в каждом отряде есть общая жилая секция с двухъярусными нарами, туалет, раздевалка, комната приема пищи с холодильником и ячейками для продуктов, а также комната отдыха (или воспитательной работы) с телевизором.
В тюрьме можно получить профессию юриста и заработать до 1000 рублей в месяц
Иннокентьич, а много здесь зарабатывают осужденные? – я осторожно приступил к расспросам старшины.
– Да по-разному, – ответил мой собеседник. – Например, «швей-моторист», занимающийся пошивом спецодежды, после всех вычетов может получать на свой личный счет от 70 до 180 рублей в месяц. Плотники могут тут заработать порядка 300 рублей. Но самую высокую зарплату в колонии получают те, кто работает в столярном цехе. В иные удачные месяцы они зарабатывают больше тысячи.
А еще удивило, что с первого сентября в «двойке» приступает к работе Косиновский филиал Московского современного гуманитарного университета, позволяющий осужденным с помощью дистанционного обучения получить в тюрьме профессии юриста, экономиста и менеджера. Двенадцать зэков уже изъявили желание стать студентами этого вуза.
Случаются в колонии, по словам Маркова, и приколы. Так, недавно в 16-й отряд прибыл здоровый 20-летний парень из Мантуровского района, осужденный за то, что во время совместной пьянки подрался с отцом и убил его кулаком. Кличку в отряде этому бугаю дали соответствующую – Машина. И вот однажды он спрашивает у соседей по нарам, почему у него уже целую неделю после чистки зубов остается во рту какой-то неприятный привкус. Те посмотрели и ахнули: оказывается, Машина уже неделю чистил зубы кремом для ног. На вопрос мужиков, куда он смотрел, беря в руки этот тюбик, мантуровский убийца потупил глаза и произнес: «Да я ни читать, ни писать не умею!»
После ужина у всех осужденных – свободное время. Иннокентьич потащил меня в клуб на концерт тюремного вокально-инструментального ансамбля. Полуторачасовое выступление зэков-музыкантов мне, честно говоря, даже понравилось. После концерта я подошел к 23-летнему руководителю группы Юрию Пронину и спросил, за что он сидит.
– За соучастие в разбойном нападении, – последовал ответ исполнителя задушевных песен.
Только собрались с Иннокентьичем хлебнуть чифирчика, как сообщили, что за мной приехала редакционная машина и мне пора покидать колонию.
Все, что я увидел на зоне, не произвело на меня такого уж удручающего впечатления (оно и понятно, кто же позволит журналисту увидеть изнанку зэковской жизни), но все равно находиться там больше одного дня мне как-то не хотелось.
Игорь ЗАБЕЛИН
Вверх▲
Отзывы читателей (1)
Написать отзыв▼
Зинаида
30 июня 2008, 11:24e-mail: lg-boyko@E-mail.ru, город: МоскваЗачем тогда начинать? Чтобы узнать о жизни зеков, мало одного неполного дня, тем более журналисту. Впечатление о тюрьме начинает складываться с СИЗО, куда приходят близкие, чтобы сделать передачу родным и близким. И тут выясняется, что ты уже не человек, а объект выколачивания денег. Если твоего сына, брата или мужа арестовали, то это еще не значит, что он преступник. Мне предложили сразу 20 тысяч евро за сына. Дела часто сфабрикованы самими оперативными работниками. Эти операции заключаются в том, чтобы сначала справоцировать человека на преступление (помощь другу), а потом арестовать его, вместо того, чтобы работать с ним , проводить профилактические занятия. Ведь они правоохранительные органы.Ведь ребята не виноваты, что развалился союз,и у молодежи поменялись и поменяли нравственные устои. Их образовывать надо. И настоящих преступников ловить, а не правоцировать глупых ребят и ими закрывать свои бездельничанье и продажность. Почему наших мужчин делают заложниками продажных политиков, властей и гноят их, безвинных в тюрьмах? Кто-нибудь когда-нибудь ответит за это?..
Архив рубрики / Другие статьи этого номера 34 (464) от 26 августа 2003 года
жажда – всёкремлевский гостьплохая новостьчтобы не было войныу опасной чертыберегись!событиеточка зренияба! знакомые всё лица...здоровьечко
