Торговля по-курски: дефицит, хамство, обман, антисанитария
«Покупатель всегда прав» – фраза, которую стали использовать куряне, заставшие распад СССР и рождение новой России. Тогда в прошлое стали уходить пустые полки в магазинах, очереди, хамство со стороны персонала. В несколько раз расширился ассортимент товаров. Теперь можно было предъявить претензии за качество продукции и сервис. В советское время такое даже представить было сложно. Тогда продавец всегда был прав. В погоне за дефицитом граждане принимали правила игры сотрудников торговли, а последние откровенно обманывали покупателей, зачастую считая, что избегут наказания. Это хорошо видно на примере Курской области образца 1930-х годов.
Дореволюционная брусчатка под слоем навоза
К концу 1920-х – началу 1930-х годов в Курске высоких оценок заслужили следующие точки общепита и торговли: «Столовая №1» (в доме №9 на улице Ленина), магазин Рыбсиндиката (Красная площадь), колбасный магазин Богаченко (Ленина, 7), хлебопекарня за Херсонскими воротами, булочная инвалидов труда (Ленина, 33). Почти не было нареканий со стороны проверяющих к Тресту столовых, чьи точки базировались на главной улице Курска, Красной площади, улице Дзержинского. Была и образцовая «Чайная №1» на Верхней Луговой: здесь она находилась чуть ли не с дореволюционных времен. Добавим к этому с десяток небольших лавочек – получим примерный портрет курской «цивилизованной» торговли.
Была тогда в областном центре, скажем так, и стихийная торговля: работали несколько рынков, где можно было купить все, начиная от швейной иголки и заканчивая коровой. Однако, как пишут курские газеты тех лет, санитарное состояние таких объектов оставляло желать лучшего. Сказать, что тут было грязно, – ничего не сказать. Так, например, когда смогли очистить от навоза базарную площадь на Барнышевке, то обнаружили под слоем нечистот еще дореволюционную брусчатку. До такой степени был запущен рынок.
Еще одна проблема таких мест – практически неконтролируемый со стороны властей товарооборот. К этому можно добавить и спекуляцию, с которой хоть и боролись, устраивая показательные суды, но победить ушлых продавцов до конца не могли. Рынки в те годы оставались чуть ли не единственным местом, где сельское население могло реализовать свою продукцию.
В январе 1934 года ситуация меняется, Сталин заявляет, что страна должна быть «покрыта богатой сетью торговых баз, магазинов, лавок»: «Необходимо, чтобы по каналам этих баз, магазинов, лавок безостановочно циркулировали товары от мест производства к потребителю. Необходимо, чтобы в это дело были вовлечены и государственная торговая сеть, и кооперативная торговая сеть, и местная промышленность, и колхозы, и единоличные крестьяне».
По стране начинают массово открывать торговые точки. В городах появляются универмаги, а в глубинке сельпо. Открытие такого места на селе – чуть ли не праздник. Вот как описывает «Курская правда» открытие сельмага в Белгородском районе (тогда – территория Курской области): «Около тысячи колхозников присутствовали при торжественном открытии... Наибольший спрос колхозники предъявляют на готовое платье, обувь, мануфактуру и другие товары...»
«Неходовые» товары
Если пролистать подшивку газеты «Курская правда» за 1930–1940-е годы, то создастся впечатление, что в нашей области торговля и общепит были на высоком уровне. Что ни материал – то о планах открыть образцовый магазин, лавку, столовую, чайную.
Так, в сентябре 1934-го издание сообщало, что в ближайшее время в Ямской слободе на улице Интернациональной начнет работу «образцовый показательный универмаг». Месячный оборот в магазине должен был составить не менее 500 тысяч рублей. В универмаге предполагали открыть отделения готового платья, галантереи и трикотажа, парфюмерии, винно-гастрономический отдел.
В октябре того же года сообщалось, что в Курске «разрабатывается подробный проект реконструкции универмага №1» (он также должен был стать образцовым). На ремонт должны были потратить 150 тысяч рублей (для сравнения: в то время зарплата рабочего в совхозах и на сельхозпредприятиях составляла 140 рублей). Работы обещали завершить к 1 января 1935 года.
В это же время власти Курска обещали расширить «план завоза товаров в 4-м квартале на 20%», уделив внимание хлопчатобумажной продукции, шерстяным и трикотажным вещам, готовому платью.
Впервые в тот год в областном центре стал работать «детский базар», где можно было «купить все – от резинового мячика и тетради до детского пальто».
Обновляются и курские рынки. Так, на Центральном открывают новый мясной павильон, где свою продукцию одновременно могут реализовывать 50 колхозников.
Но все вышеперечисленное – капля в море. Если в Курске горожане могут себе позволить покупать товары широкого потребления, то деревня 1930-х годов не всегда обеспечена всем необходимым.
«У нас есть хлеб, который мы продаем государству, много разных продуктов, деньги есть, а мы даже керосина, лампы и стекла к ней не можем купить в нашем кооперативе», – жаловался через газету ударник колхоза «Красный сеятель».
Иногда же на ряд товаров цены были завышены, не каждый колхозник мог позволить себе, к примеру, новую обувь. Осенью 1934-го в Касторенском районе проверяющие установили, что 50% товаров, находившихся в сельпо, «от небрежного хранения пришли в негодность, а зав. магазинами и предправления сельских потребительских обществ просто считают эти товары неходовыми». В качестве вопиющего примера приводили ситуацию с чулками, стоимость которых за пару составляла 21 рубль (семь пар – вот и зарплата колхозника). Чулки «лежали больше года, были они и под дождем, валялись и в пыли». Та же ситуация с галошами, платьем. Ущерб составил 114 тысяч рублей.
Хамы и жулики от торговли
В октябре того же года в статье «Шире товарооборот – крепче финансовая дисциплина» обком признает работу ряда магазинов в курской глубинке «совершенно неудовлетворительной». Уточняется, что лавки находятся в антисанитарном состоянии, имелись случаи обмеривания и обвешивания покупателей, навязывания товаров, персонал вел себя по-хамски.
«Райунивермаги не стали еще подлинными очагами советской культуры торговли на селе, в практике их работы допускаются извращения, направленные к свертыванию розничной торговли и подмене ее оптовой торговлей», – сказано в материале.
Также выявлены случаи хищений, растрат («торговый аппарат засорен чуждыми и разложившимися элементами»). В Льговском районе, к примеру, за первое полугодие 1934-го было 85 случаев растрат на 22 тысячи рублей, а в Беловском на 12500 рублей.
Тех, кто допускал недостачу в магазинах, увольняли с формулировкой: «С работы снять, из рядов партии исключить, отдать под суд» (как вариант – сделать строгий выговор). Так, в Золотухинском районе прошел показательный суд над заведующим магазином сельпо Чевычеловым, который систематически повышал цены на товары и обвешивал покупателей. Суд приговорил бывшего руководителя к пяти годам лишения свободы.
Еще больше тех директоров магазинов, о грехах которых известно правоохранительным органам, но ни милиция, ни прокуратура не спешат наказать проворовавшихся сотрудников торговли. «Преступления уже давно были вскрыты комсомольской легкой кавалерией и рабочими бригадами, – сказано в материале «Жулики остались за прилавком». – Они составили акты и передали весь материал в следственные органы. Последние же их «похоронили».
В этой статье газета публикует обзор писем селькоров, которые стали свидетелями «жульнических проделок» со стороны работников сельской торговли.
Из Солнцевского района корреспондент Анненков пишет, что в магазине №1 Доброколодевского сельпо обвешивают покупателей: «Весы неклейменные с 1928 года. Та чаша весов, на которой взвешивается товар, – тяжелее той, на которой гири. Гири с недовесом до 25 граммов на килограмме».
Заведующий ларьком Власов и продавец Сериков из свердловского сельпо обвешивали при отпуске товара до 75 граммов веса либо «снимали коромысло весов с ношей». Здесь и завышена цена на соль: пуд продают за 7 рублей 50 копеек, тогда как реальная цена – 1 рубль 44 копейки.
Завышены цены и в щигровском магазине, расположенном при фосфоритном заводе: пшено отпускают по 30 копеек за килограмм вместо 25 копеек, консервы по 2 рубля 65 копеек вместо 2 рублей 55 копеек.
К примеру, кладовщик Льговского сахзавода не довешивает продукты, выдаваемые им столовой: вместо 12 килограммов масла отпускал всего кило.
Подобные факты жульничества имели место и в Курске. В январе 36-го проверяющие выявили нарушения в ряде городских магазинов. Никому не делая поблажек, цепляясь за каждый недовешенный грамм, надзорные органы поймали на обмане продавца, который при продаже печенья не доложил 25 граммов и обвесил на 17 граммов при покупке конфет. В рыбном же магазине, расположенном в середине 1930-х на улице Дзержинского, недовес при контрольной закупке семги составил 130 граммов (проверяющие обращают внимание на то, что цена за килограмм составляет 17 рублей).
Пили в столовой и «сладко храпели»
В отличие от торговли, в курском общепите 1930-х меньше злоупотреблений, о которых сообщает пресса. Впрочем, и здесь не обходилось без нарушений.
Чтобы улучшить качество услуг, власти Курска по итогам квартала выбирали лучшие предприятия общественного питания, поощряли отличившихся. Так, осенью 1934-го все лавры достались столовой биофабрики. Самой же худшей точкой признали столовую коммунстроя, расположенную в то время в доме №40 на улице Дзержинского. За антисанитарию штрафы получили столовые Дома крестьянина, треста хлебопечения, крупзавода и ресторан Сада профсоюзов (ныне – Первомайский парк)
Нередко в курских СМИ читатели делились впечатлениями от районных мест общепита. В одном из номеров «Курской правды» тех лет приводится рассказ мужчины, посетившего в Щиграх столовую артели «Пищевик». Что поразило здесь курянина, так это «грязь, сырость на полу и стенах», а меню представляло собой «клочок грязной бумажки».
В момент посещения столовой гостю предложили отварную свинину с картофелем и суп с макаронами. Суп, по словам клиента, «не имел ни одной блестки жира». Вместо же свинины подали котлету. На замечание солидная буфетчица вяло ответила: «Цена одна».
«В этой же столовой можно увидеть, как какие-то подозрительные типы совершенно свободно распивают спиртные напитки, – пишет автор. – Тут же, в углах, сладко храпят неизвестные люди».
Подготовил Александр ДЕМЧЕНКО
Вверх▲
Отзывы читателей (0)
Написать отзыв▼
Архив рубрики / Другие статьи этого номера 25 (1392) от 22 июня 2021 года
братья наши меньшие
городская среда
региональный парламент
covid-19Коронавирус в Курской области: рост заболеваемости, новые ограничения и очереди за прививкой
здравоохранение
медицина • рекламаГлавный внештатный уролог Курской области провел операции в Барнауле и Санкт-Петербурге
природная аномалия«Бревна потоками воды отбросило на сотни метров». Под Курском на деревню обрушился водопад
поэтические места
знай наших!
политический взгляд • реклама
событие годаШаттлы, танцующие роботы, «Тимоня-fest» и Мастеровой проспект. Чем удивит Курская Коренская ярмарка
происшествия
происшествия
происшествия
происшествия
происшествия
происшествия
болеем за наших!
большой баскетболДинамовки помогли своим сборным выйти в плей-офф Евробаскета
большой спорт
очередной успех
пьедестал почета
будь в курсе!
юридическая консультация
уфссп информирует
вопрос прокурору
семейный кодекс
сад и огород
хозяйке на заметку
природная аптека
