Чудо исцеления
У каждого врача есть хотя бы один случай из практики, когда вопреки диагнозу и прогнозу, имея один шанс из тысячи, а то и из миллиона, пациент остался жив. Что это – везение, человеческий фактор или просто чудо?
Иди и смотри
В газетах тогда писали: «Мальчика спас Бог». Если так, то Всевышнему ассистировала бригада нейрохирургов и врач-офтальмолог Михаил Коновалов, доктор медицинских наук, профессор, рассказавший эту удивительную историю.
– Ребенок выжил вопреки всем законам физики, – говорит он. – Семилетний алма-атинский пацан забрался поиграть в открытую трансформаторную будку. Вольтова дуга прошила мальчика: 6 тысяч вольт – больше, чем на электрическом стуле! В обуглившемся теле мать не могла узнать сына. Но самое удивительное – он был жив.
Через месяц школьник очнулся в реанимации – без руки, с неподвижной ногой и слепой. Все его тело было обезображено ожогом: когда он упал лицом на силовой кабель, сгорела лобная кость. В голове была сквозная дыра, в которой пульсировал мозг. Страшная травма, но благодаря судьбе и мастерству нейрохирургов мозг оставался цел. Правда, их работа в любой момент могла пойти прахом: слепой мальчик ходил по отделению, натыкался на стенки, врачи боялись, что он просто разобьет спасенную голову.
– Офтальмологи отказались оперировать такого пациента, – продолжает Коновалов. – Ко мне, приехавшему в то время в Казахстан, обратились коллеги. Меня тронула его судьба. И, как ни странно, с технической точки зрения, операция оказалась не очень сложной. У мальчика была так называемая электрическая катаракта – из-за ударов током повредился хрусталик, но зрительный нерв остался цел. В ходе операции мы заменили хрусталик, заодно откорректировали близорукость. Из операционной он вышел зрячим.
Храброе сердце
Сердцу не прикажешь? Неправда: врачи-кардиологи могут заставить его биться вновь. Андрей Беспрозванный, заведующий реанимацией кардиологического отделения Московской городской больницы №52, не раз запускал чужое сердце и удивлялся терпению и безотказности некоторых отдельно взятых «моторов».
– Однажды нам привезли удивительного пациента, – вспоминает Андрей Борисович. – Накануне он был на вечеринке, изрядно выпил, а поскольку страдал гипертонией, тут же подскочило давление. Заботливые друзья протянули баночку с лекарством, и он наглотался таблеток по принципу «чем больше – тем лучше». Лошадиная доза привела к блокаде сердца и клинической смерти. Особо ни на что не надеясь, мы срочно поставили кардиостимулятор. Сердце запустилось, больной удивительно быстро пришел в себя, рассказал все, что с ним произошло. А всего через несколько часов почувствовал себя настолько прекрасно, что написал расписку и на своих двоих отправился домой.
Несмотря на то, что врачи не приветствуют таких торопливых больных, возражать никто не стал: налицо было реально хорошее состояние. А ведь большинству людей потребовалось бы минимум 3 недели, чтобы прийти в себя, плюс последующий реабилитационный период!
Сильные дети
«ДетскаЯ онкологиЯ – быть может, единственная область медицины, в которой действительно случаются чудеса», – считает главный детский онколог Минздрава РФ Игорь Бондарь, доктор медицинских наук и хирург института детской онкологии.
– Порой мы не можем объяснить, почему в одном случае ребенок выздоравливает, а в другом – нет, – недоумевает Игорь Витальевич. – Наверное, здесь есть элемент везения, судьбы. Но больше всего я верю, что выздоровление заложено в природе ребенка: в его настроенности жить, в мужестве, с которым он переносит лечение, чего часто не хватает взрослым. И еще я верю в медицину. Разве не чудо, что онкологи сегодня все чаще говорят не просто о ремиссии, а об излечении? В одной Москве 3 тысячи здоровых людей, которые в детстве были нашими пациентами. Они выросли, завели семьи, у них есть дети. Одна из наших бывших пациенток работает врачом у нас в отделении.
Каждый такой случай – необыкновенная история. Как-то в институт привезли двухлетнюю девочку в крайне тяжелом состоянии. Диагноз – саркома почки третьей степени: эта «детская» опухоль (у взрослых она бывает редко), как правило, поздно диагностируется. Лечение запущенной болезни было тяжелым: химиотерапия, лучевая терапия, несколько операций, опять химия Шансов на выздоровление было очень мало. Но ребенок выжил, и сейчас, когда прошло 12 лет, можно говорить не о ремиссии, а о полном излечении. Девочке 15 лет, она здорова и даже не помнит, что произошло с ней в детстве.
Еще одна судьба. В клинику поступила трехлетняя девочка с диагнозом «нейробластома» – это тяжелое поражение костного мозга. Пока проводили курс лечения, случилось 3 рецидива, после окончания – еще один Казалось, все было против ребенка: при таких обстоятельствах шанс выжить – не более 1 процента. Но девочка в него попала. Сейчас учится в школе, у нее здоровый костный мозг, нет метастазов.
Возвращение
Реаниматологов часто расспрашивают о клинической смерти: всех будоражат таинственные рассказы о возвращении с того света. Но врачей гораздо больше удивляет запас прочности человеческого организма. Рассказывает кандидат медицинских наук Сергей Иванов, заведующий отделением реаниматологии больницы имени Боткина.
– К нам привозят пациентов, упавших с 6–7-го этажей и отделавшихся переломом конечности. Что это? Фантастическая прочность человеческого организма плюс удачное стечение обстоятельств. Совсем недавно в отделение доставили мужчину, упавшего с 6-го этажа на газон. И никаких серьезных травм, не считая шока! Объяснить это почти невозможно. Это жизнь, в ней случается и такое. Говорят, чудесный исход зависит от желания жить, силы характера Мне кажется, прямой связи тут нет. Как-то поступил к нам пациент с огнестрельным ранением в голову. Человек занимался бизнесом, задолжал огромную сумму денег, и как результат – нападение киллера. В реанимации он вел себя так, что было понятно: жить не хочет, спасать себя не собирается. Но несмотря на собственное сопротивление, человек выжил. Видно, на роду было написано.