Он строил Курск и служил при немцах
Где-то в 50-х годах прошлого века из далеких мест заключения вернулся в Курск Алексей Кепов, получивший тюремный срок 15 лет за пребывание во время фашистской оккупации в должности заместителя бургомистра города. Долгие годы Алексей Григорьевич провел в воркутинском лагере, но не сломался духом и сразу стал постоянным посетителем филармонических концертов.
В начале 1960-х годов в небольшом концертном зале музучилища он появлялся в сопровождении второй жены, дочери известного курского врача Искольдского. Среднего роста, чуть сгорбившийся, с лысой головой в плотном венчике густых белоснежных волос, раскланиваясь, не спеша проходил к театральным креслам, чтобы застыть в немом наслаждении от звуков классической музыки.
Встречи с Есениным и Горьким
То было счастливое для меломанов время, когда Курск посещали великие музыканты и певцы: Эмиль Гилельс, Святослав Рихтер, Игорь Ойстрах, Леонид Коган, Александр Огнивцев, Зара Долуханова, Ирина Масленникова. Непременным посетителем этих концертов был Кепов, бывший заключенный, который в свое время знал Александра Блока, Максима Горького, Сергея Есенина и многих других известных поэтов и писателей. Обширный круг знакомств в литературной среде петроградский студент завел, благодаря работе в издательстве «Солнце России» Сергея Городецкого в качестве скромного служащего – приемщика рукописей.
При сей незавидной должности в марте 1915 года он принял к печати рукопись Есенина, только приехавшего из Москвы в Петроград. Красивый, непосредственный и веселый поэт произвел на Кепова огромное впечатление. Может, молодость обоих так сблизила, что в начале 1920-х годов, когда Алексей Григорьевич жил в Курске, Сергей Есенин из столицы дал ему телеграмму о своем проезде через город, назначив встречу на перроне у больших часов над центральным входом в здание вокзала. Поэт запомнил их, еще будучи санитаром, когда в 1916 году три десятка раз ездил в царскосельском военно-санитарном поезде №143 по маршруту Петроград – Москва – Курск – Симферополь – Евпатория. Он доставлял раненых из столичных госпиталей на курорты Крыма и забирал оттуда выздоравливающих.
В назначенный час Кепов с красавицей-женой стоял на перроне, вглядываясь в приближающийся поезд. Наконец на платформе застыл пассажирский состав, из вагона выбежал Есенин. С явной отдышкой от быстрого бега он обнял встречающих и взволнованно произнес: «Леша, Юличка, что я видел! Жеребенок бежал рядом с поездом не отставая, а потом все-таки исчез из поля зрения. Я написал об этом...» И Есенин стал читать только что написанные строки:
Милый, милый, смешной дуралей,
Ну куда он, куда он гонится?
Неужель, он не знает, что живых коней
Победила стальная конница?
Взволнованная Юличка взмолилась: «Сережа, дайте, подарите нам стихи». Есенин быстро вырвал листок из блокнота и передал его Юлии Семеновне. Попрощался с обоими, обнял и побежал к вагону уже отходящего поезда. Супруги Кеповы на всю жизнь запомнили минуты встречи с великим русским поэтом, вспоминая его волнение от увиденного из окна вагона скачущего жеребенка. В 1943 году при аресте Кепова органами НКВД есенинский листок был изъят и затерялся в архивах местного ФСБ. Уцелел ли он или был безвозвратно потерян?
В июле 1928 года писатель Максим Горький заехал в Курск к изобретателю Анатолию Уфимцеву. В парке имени 1-го Мая Кепов с 6-летним сыном на руках протиснулся к пролетарскому писателю, когда Горький с Уфимцевым сошли с импровизированной трибуны. Протягивая после горячего приветствия мальчика к Алексею Максимовичу, сказал: «Вот мой Миша!» Горький взял ребенка на руки, легко посадил себе на плечо, покачал его и передал счастливому отцу, мимолетно вспомнив о встречах в издательстве Городецкого.
Открыть мединститут предложил Сталин
В довоенном Курске имя Алексея Кепова было у всех на слуху. Толковый инженер-строитель занимал руководящие должности. Под его началом возводились известное здание «шестерки» на Красной площади, здание яслей на улице Гоголя. Он принимал участие в реконструкции Знаменского собора под кинотеатр «Октябрь». Но самой главной его стройкой стало возведение подковообразного учебного корпуса мединститута.
В воспоминаниях Кепов так обрисовал возникновение вуза: «В январскую ночь 1935 года председатель городского Совета Каширин экстренно собрал президиум Совета, на котором присутствовали 1-й секретарь обкома партии Иванов, председатель облисполкома Царев. Через некоторое время к зданию горсовета подъехало несколько автомашин. Из одной вышел Сталин, встречаемый Кашириным, Ивановым и Царевым. Поздоровавшись и извинившись, что в такое неурочное время всех обеспокоил, он сказал, что, воспользовавшись сейчас проездом через Курск и помня свою старую задумку, решил поделиться ею с курянами...»
Сталин говорил о том, что городу нужен вуз. Кепов живо передал атмосферу совещания: «Конечно, все сказанное Сталиным было принято очень горячо, тем более, что вся общественность Курска давно мечтала о высшем учебном заведении. Когда разговор пошел о здании для вуза, вождь сказал, было бы хорошо для этой цели использовать здание тюрьмы, стоящей при въезде в город... «А сами тем временем все еще раз обдумайте, что нужно для быстрого выполнения задачи, да и приступайте к делу. Строить, думаю, будем медицинский институт. Он сейчас нам здесь очень нужен».
Алексей Кепов родился в 1891 году в религиозной семье. Его брат был священником и сам он прожил жизнь глубоко верующим человеком. Когда неожиданно в 1930-х годах умер от перитонита любимый сын Миша, огромная людская толпа хоронила его на Никитском кладбище. В фамильном захоронении Кеповых высится гранитный памятник 14-летнему подростку, к которому ежедневно в дождь или мороз супруги Кеповы ходили на поклон, как к святому.
Когда Курск оккупировали немцы, что-то заставило Кепова остаться в городе. Он был проректором по строительству медицинского института, но не отправился в эвакуацию в далекую Алма-Ату. В то время у него болели мать и жена. Возможно, страх за судьбу близких или глубокая набожность, протестовавшая в душе против церковных гонений с приходом к власти большевиков, подтолкнула его к столь решительному шагу. Но он по своей воле остался в захваченном немцами городе, и драматического поворота событий не стоило долго ждать.
Заместитель бургомистра Курска
Уже через несколько дней в дом Кеповых на улице Володарского явились немецкие эмиссары и увели его к коменданту города генерал-майору Марселлу. Тот, опираясь на долгий опыт работы Кепова в коммунальном хозяйстве Курска (одно время он работал заведующим горкоммунхозом), объявил, что оккупационные власти решили назначить его заместителем бургомистра города. Немец добавил, что при отказе от должности он и его близкие будут репрессированы. Так неожиданно Кепов стал работать в городской управе, раз в месяц заседать в ней под портретом Гитлера, а когда на заседание являлись немцы, еще и унизительно стоять в их присутствии.
Свое согласие Кепов, конечно, дал. Хорошо зная городское хозяйство, в течение нескольких дней он восстановил работу водопровода, Центральной электрической станции, пекарен, чем облегчил участь оказавшихся в оккупации десятков тысяч курян. Но это было слабым утешением того, что совершили в первые дни прихода в город фашисты. Они разграбили около ста магазинов, все столовые и детские учреждения. Мародеры шарили по квартирам курян, обирая их самым бессовестным образом. Ликвидировав городскую торговлю, они обрекли мирных горожан на верную смерть. За дни 15-месячной оккупации в Курске погибло свыше 10000 человек.
Мог ли сопротивляться режиму Кепов? В должности заместителя бургомистра Курска, конечно, это было невозможно, но ему удалось сделать большее. Он вырвал из немецкого лагеря компетентных специалистов для нужд города, спасал от гибели еврейских детей, помещая их в один из сиротских приютов, созданию которого способствовал, не будучи евреем. Питание в этих приютах, кстати, обеспечивалось за счет немецких походных кухонь. Такое, оказывается, даже тогда было возможно. Кроме того, Кепов многое сделал для организации медицинской помощи населению, и люди видели в нем своего защитника.
Один лишь штрих, характерный исключительно для Кепова. Даже во время немецкой оккупации ему удалось издать гравированные открытки с видами Курска, которые теперь стали абсолютным раритетом. На такое, пожалуй, мог отважиться только он. Так кем же он был – предателем или человеком, вынужденным поступать сообразно обстоятельствам? Каждый решает сам.
После освобождения Курска 8 февраля 1943 года в город с советскими войсками вошел писатель Илья Эренбург. Под впечатлением от увиденного появилась его известная статья «Новый порядок» в Курске». Были в ней строки о Кепове: «Я видел заместителя бургомистра инженера Алексея Кепова. Почему он не удрал вместе с немцами? Кепов объясняет: «Не хотел ставить на битую карту. Решил сыграть ва-банк». У него мирные картежные термины и угодливые глаза. Но месяц тому назад он еще выдавал немцам русских. Я спрашиваю его, что он чувствовал, когда Красная Армия подходила к Курску? Предатель глядит на меня пустыми, тусклыми глазами и отвечает: «Не скрою – животный страх». Он бормочет: «Немцы меня обманули...» В чем? Может быть, господин заместитель бургомистра обижен на высокомерие герра Бурхардта? Может быть, герр Кепов считает, что немцы должны были ему дать автомобиль? Но немцы бросили в Курске до тысячи груженых вагонов. Им было не до лакеев. Они выкинули предателей, как выжатые лимоны».
Эти страшные строки были опубликованы сначала в газете «Правда», а 6 марта 1943-го перепечатаны в «Курской правде». Но странное дело, уже 2 июля того же года издательство «Художественная литература» подписывает к печати книгу Эренбурга «Война», где отсутствует жестокая тирада в адрес Кепова. Почему? Что заставило писателя вскоре после своей яркой публикации, которую читала вся страна, изъять абзац о Кепове? Это невольно обеляет его. Действительно, тогда с предателями расправлялись скоро и сурово. Кепов не попал под расстрел, и по тогдашнему времени это смахивало на некоторое снисхождение. Ходили слухи, что на требование немцев о выдаче коммунистов Кепов давал им списки тех, кто покинул город. Зачтен ли был ему этот факт?
Вернувшись в Курск после 15-летнего заключения, он рассказывал близким, что во время разговора с Эренбургом тот спросил: «Когда вы были искренни? Когда сотрудничали с советской властью или оккупантами?» Кепов неожиданно сам задал вопрос: «А когда вы были искренни? Когда написали «Жанна Нэй» или «День второй»?» Эренбург ничего не ответил.
Строитель и коллекционер
В лагере заключенных Кепова спасли специальность инженера-строителя и прекрасный производственный опыт. В 1974 году в Курск приехал писатель Шнейдер, который оказался в том же трудлагере, что и Кепов. Он рассказал, что будучи руководителем строительных работ заключенных, Кепов с большим участием отнесся к невысокому и тщедушному интеллигентному разнорабочему Шнейдеру, проявил доброту и просто выручал бедолагу, поручая ему работу полегче.
В жизни Алексей Григорьевич тоже был неординарным человеком. Питал страсть к собиранию вещей: картин, фарфора, книг, почтовых марок, денежных знаков, монет, открыток с видами Курска. В год смерти Ленина фабрика «Светоч» выпустила малым тиражом миниатюрный фотоальбом с портретами вождя пролетариата, отразившими основные этапы его жизни. Редчайшая книжица размером 2,5х3 сантиметра в кожаном переплете с металлической застежкой и сусальным золотым тиснением «Ленин. 1870–1924» до последнего времени хранилась у вдовы Кепова.
В его доме имелось много автографов известных людей. Писатель Константин Федин в 1969 году прислал свою книжку «Сад», вышедшую в издательстве «Петроград» в 1922 году со словами: «Алексею Григорьевичу Кепову – в воспоминание о Петербурге – Петроградских годах. Конст. Федин. Москва, февраль 1969». Даже в заключении в суровом Норильске, где, по словам Кепова, в лютую стужу шапка примерзала к голове, родные прислали ему тончайшую книжку поэмы «Медный всадник», которую он носил в кармане под телогрейкой, храня, как зеницу ока.
В начале 1920-х годов Алексей Кепов пробовал силы в литературном творчестве, напечатал в первом альманахе Курского союза поэтов свой рассказ «Степанида». Известен другой его рассказ – «Серый». Но писатель из технаря не получился, хотя его одноклассник по реальному училищу Николай Асеев стал выдающимся советским поэтом. Металлургом Кепов тоже не стал, хотя некоторое время работал на Адмиралтейских Ижорских заводах. Лучше всего у него получалось строительное дело. Здесь он был непревзойденным специалистом.
Владимир СТЕПАНОВ
Вверх▲
Отзывы читателей (4)
Написать отзыв▼
Алекс
30 октября 2008, 20:19e-mail: dbfalex@yahoo.com, город: ПутивльДа, незаурядной личностью был г-н Кeпов. Жаль, что война так поломала ему судьбу.
Елена Савенкова (Кепова)
4 мая 2010, 22:16e-mail: ELGENSAV@MAIL.RU, город: КурскЭта статья про моего родственника.Мне башушка рассказывала о нем. Алексей Кепов родной дядя моей бабушке.Очень интересно было узнать подробности. Спасибо Владимиру Степанову.
Кепова Татьяна (правнучка)
4 мая 2010, 23:19e-mail: kepulya@yandex.ru, город: КурскУважаемый Владимир Степанов, спасибо огромное за статью о моем прадеде, я очень много нового узнала о его судьбе. Но, хочу внести ясность. брат Алексея Кепова, Георгий Кепов, служил в Екатерининском полку в Питербурге, а позже стал главным режиссером Курского драматического театра и актером. С уважением Кепова Татьяна.
Вадим
12 июня 2015, 06:43e-mail: vadimavto3000@yandex.ru, город: Харьков1 — у Алексея Кепова был брат — Дмитрий, он был священнослужителем, жил в Харькове, был женат на Марии Баруздиной, совместных детей не было.
2 — главным режиссером Курского драмтеатра был Леонид Александрович Дубинин (псевдоним — Штормский)
3 — ни Кеповы, ни Дубинин — не служили в Екатерининском полку в Питербурге