Подвиги курян в Бородинском сражении
Находясь в заточении на острове Святой Елены, свергнутый французский император Наполеон Бонапарт не раз повторял: «Бородинское сражение было самое прекрасное и самое грозное, французы показали себя достойными победы, a русские – заслужили быть непобедимыми!» Действительно в той битве было немало выдающихся примеров мужества и героизма. Проливали свою кровь, защищая Отечество под Бородино, и представители Курской губернии. Вспомним их имена…
Багратион, Голицын и Гангардт
Едва стало светать, как утренний туман над Колочей, постепенно сгущаясь, стал подниматься все выше и сделался таким густым, что вовсе закрыл холмистый берег реки. Вскоре не стало видно и неба над Бородинским полем. Никто не знал, ясен или хмур будет наступавший день 26 августа (7 сентября по новому стилю) 1812 года. Сотни барабанов гулко отбили зорю. И снова все стихло. Такое молчание в природе обычно предшествует буре. Войска ждали начала боя.
Около шести часов утра со стороны Шевардинского редута грянул одиночный пушечный выстрел. Грохот пронесся по полю и… растаял в тишине. А через несколько минут со всех сторон поползла ружейная трескотня, земля застонала и затряслась от орудийных залпов. Гром канонады, свист ядер и гранат наполнили долину. Французы обстреливали левый фланг русских – свыше сотни орудий, главным образом 12-фунтовых, били по позициям Багратиона…
Когда началось сражение осколок поразил генерала Петра Багратиона в правую ногу. Он качнулся в седле и выронил шпагу. Ниже колена из блестящего голенища ботфорта торчали клочья мышц и белые зубцы костей. Ординарцем командующего был Николай Голицын (родственник Багратиона, владелец села Богородское Новооскольского уезда Курской губернии – герой обороны Севастополя). Он едва успел подхватить сползающего с коня генерала: «Ваше сиятельство, вы ранены». «Ничего! Главное, чтобы солдаты не заметили!» – прошептал Петр Иванович и, повернувшись к войску, произнес: «Вперед, ребята, бейте супостата!»
Но сокрушительная весть о его ранении вмиг облетела армию. И наша атака дрогнула, замялась... Голицын и лекари хотели переложить Багратиона на носилки, но тот гневно покачал головой. Решил идти сам и шагнул вперед. Однако боль была нестерпимой. Князь упал бы, не подхвати его под руки Голицын и лекарь Иван Гангардт (помещик Обоянского уезда Курской губернии). Тут подъехал вестовой Михаил Муравьев – ординарец генерала Барклая де Толли (впоследствии, в 1835–37-х годах Михаил Николаевич был курским губернатором). Он сообщил, что на подмогу прибыли лейб-гвардии Измайловский, Литовский и Финляндский полки, три полка первой кирасирской дивизии и две батарейные роты артиллерии. «Славно! Спасибо Барклаю!» – прошептал Багратион, и устало закрыл глаза…
Когда раненого генерала выносили с поля боя, войска, как по сигналу «на молитву», сняли кивера. Над морем обнаженных голов реяли, плескаясь по ветру, полковые знамена. Затем они начали медленно опускаться вниз, под гулкую дробь отбивавших «поход» барабанов. Русская армия прощалась со своим полководцем...
Голицын и Гангардт, который сам был контужен, сопроводили раненого Багратиона в имение родителей Николая Борисовича (мать Голицына происходила из рода князей Багратиони) – село Симы Владимирской губернии, где генерал 12 сентября скончался.
«Здесь и будем умирать!»
После ранения Багратиона командование левым флангом перешло к генерал-майору Петру Коновницыну. Французы усилили натиск: 400 орудий обрушили на русские флеши море ядер, но их защитники не дрогнули. Целые взводы падали разом, было видно, как солдаты пытались сплотиться под этим ужасным огнем. Вот что писал в мемуарах полковник Генштаба Пеле-Клозо: «Самоотвержение генералов и непоколебимая храбрость солдат спасли Россию. Другие войска были бы разбиты и уничтожены еще до полудня. Русская армия заслужила величайшую похвалу…»
Но все же Коновницын был вынужден оставить позиции и отойти за Семеновский овраг, под прикрытие резерва – лейб-гвардии Литовского и Измайловского полков. Направление главного удара французов сместилось в центр, на «Курганную батарею» – 7-й корпус генерала Николая Раевского. Но и атака на левом фланге не прекратилась. Наполеон решил раздавить русских «железной кавалерией» – латники Нансути и Латур-Мобура заходили с одной стороны, а пехотная дивизия генерала Фриана – с другой.
Главнокомандующий Михаил Кутузов назначает руководить левым флангом командира 6-го корпуса – генерала Дмитрия Дохтурова, прибывшего в отошедшие войска Багратиона. Над их флешами уже развевались французские знамена. Дмитрий Сергеевич весело сказал сопровождавшему его Коновницыну: «Всё! Здесь и будем умирать. Отсюда больше ни шагу», и спокойно уселся на барабан. По его приказу лейб-гвардия выстроилась в «каре» и несколько часов отбивала атаки «железной конницы» Наполеона. Ожесточение росло.
«Еще не было случая, чтобы неприятельские позиции подвергались таким яростным и планомерным атакам и чтобы их отстаивали с таким упорством», – впоследствии признавали французские маршалы. Русские гренадеры с остервенением бились с закованными в стальные кирасы всадниками и гибли с единственным желанием – как можно дороже отдать жизнь врагу. Спасение пришло неожиданно… По приказу Кутузова на французов устремилась наша конница.
Вторая Кирасирская дивизия Ильи Дуки (впоследствии именно его заботами вокруг монастыря в Обояни была сооружена каменная стена, а умер Илья Михайлович в городе Ивня Курской губернии) с ходу врубилась в латников Нансути и разметала их. Генерал лично вел в бой своих молодцов. Под командой Дуки на Бородинском поле воевал еще один наш земляк – генерал Николай Васильевич Кретов (командир бригады 2-го кирасирского корпуса, уроженец Суджанского уезда). В кровопролитной схватке участвовали полковник Екатеринославского кирасирского полка Михаил Михайлович Волков (похоронен в Белгороде) и поручик Орденского кирасирского полка Александр Онуфриевич Решетинский (уроженец Тимского уезда, награжденный за битву при Бородино золотой шпагой «За храбрость»). Французы были разбиты и отброшены за Багратионовы флеши…
Подвиг «Курганной батареи»
Солнце поднималось все выше… Русские войска медленно отступали. Французы хозяйничали на Шевардинском редуте, Утицком холме, в селе Бородино. Отброшенная от Семеновского оврага тяжелая кавалерия перестроилась и атаковала «Курганную батарею» Раевского. Противник трижды атаковал ее, пытаясь закрепиться в центре позиции русских. К середине дня заняв Бородино и Багратионовы флеши, французы получили возможность вести перекрёстный огонь из орудий по Центральной высоте.
«Самое пылкое воображение не в состоянии представить сокрушительного действия происходившей здесь канонады. Гранаты лопались в воздухе и на земле, ядра гудели, сыпались со всех сторон, бороздили землю рикошетами, ломали в щепы и вдребезги всё, что встречали в своём полёте. Выстрелы были так часты, что не оставалось промежутка между ударами; они продолжались беспрерывно, подобно не умолкаемому раскату грома», – вспоминали очевидцы
2-й кавалерийский корпус Наполеона под командованием Огюста Коленкура первым наскочил на «большой редут». Преодолев ответный огонь русской артиллерии, конница зашла в тыл защитникам укрепления, бросилась на высоту. Артиллеристы били картечью французов, но латники продолжали наступать по трупам. Обещавший Наполеону живым или мертвым занять батарею, генерал Коленкур одним из первых ворвался на стратегически важный холм и был убит.
С фронта и с фланга на батарею Раевского двинулась наполеоновская пехота. 24-я дивизия генерала Петра Лихачева врукопашную отражала атаки, неся большие потери. Командир, пожилой человек с больными ногами, не оставил позицию. Лихачев сидел на стуле в переднем углу укрепления, отдавая приказы и подбадривая солдат. Когда противник ворвался на батарею, генерал со шпагой пошел в самую гущу боя – получив несколько ранений, он потерял сознание. Французы заметили генеральский мундир и взяли тяжелораненого Лихачева в плен.
Наполеон захотел допросить его лично и предложил вернуть шпагу, если она не будет больше поднята в войне против Франции. Лихачев ответил: «Увы, я могу принять шпагу обратно только от моего Государя». Впоследствии генерала французы довезли до Кенигсберга, где тот скончался от ран.
Артиллерист Николай Любенков запечатлел картину кровопролитного боя, в котором смешались пехота, кавалерия и артиллерия: «Эскадроны уланского полка бросились в атаку, но по малому числу людей не могли выдержать ее: колонна открыла убийственный батальный огонь, кавалерия наша была отбита. Граф Сиверс, бесстрашие которого в тот день было свыше всякого описания, видя, что не остается у нас более зарядов, приказал взять на передки и прикрыл отступление егерями. Мы сделали последний прощальный залп из целой батареи. Французы совершенно смешались, но опять строились почти перед батареей. Тут Рязанский и Брестский полки «грянули ура!» и кинулись на штыки. Нет средств передать всего ожесточения, с которым наши солдаты бросались; это бой свирепых тигров, а не людей, и тогда как обе стороны решились лечь на месте, изломанные ружья не останавливали, бились прикладами, тесаками; рукопашный бой ужасен, убийство продолжалось с полчаса. Обе колонны ни с места, они возвышались, громоздились на мертвых телах. Малый последний резерв наш, с громовым «ура!», бросился к терзающимся колоннам, более никого уже не оставалось – и мрачная убийственная колонна французских гренадер была опрокинута, рассеяна и истреблена…»
Только в 4-м часу дня, во время третьей атаки французов, кавалерии Коленкура и пехоте вице-короля Евгения Богарнэ удалось занять батарею Раевского. Однако сражение уже было на исходе; враг с наступлением темноты вынужден был оставить батарею и ряд других временно захваченных пунктов русской армии. Курганная батарея представляла собой «зрелище, превосходившее по ужасу всё, что только можно вообразить. Подходы, рвы, внутренняя часть укреплений – всё исчезло под искусственным холмом из мёртвых и умирающих, средняя высота которого равнялась 6–8 человекам, наваленным друг на друга».
На Курганной батарее были тяжело ранены будущий курский губернатор Михаил Муравьев и уроженец Путивльского уезда Курской губернии полковник Николай Курносов. Отличились похороненный впоследствии в Коренной пустыни генерал-лейтенант Петр Васильевич Денисьев, умерший в Курске в сентябре 1817 года генерал-майор Семен Петрович Брежинский, владелец нескольких сел Дмитриевского уезда полковник Борис Владимирович Голицын, командир 4-й артиллерийской бригады Алексей Воейков, подпоручик Ширванского пехотного полка Антон Терлецкий и многие другие. К сожалению, имена всех героев не сохранились.
«Эх, были схватки боевые…»
Главным достижением сражения при Бородино стало то, что Наполеон не сумел разгромить русскую армию. Это предопределило дальнейшее поражение французов и падение Наполеона.
Стойкость и мужество пехоты, защищавшей «Курганную батарею», корпусов Раевского, Дохтурова, Лихачева в течение всего дня 26 августа поддерживали удаль и героизм кавалеристов – уланов, гусаров, драгунов. За «батареей Раевского», которой к тому времени овладели французы, началось большое кавалерийское сражение. Навстречу всадникам Наполеона ринулись Конногвардейский и Кавалергардский полки. Атаку поддержали Изюмский гусарский полк, Польский уланский полк, Псковский драгунский полк 2-го кавалерийского корпуса генерал-адьютанта барона Корфа, части 3-го кавалерийского корпуса генерал-лейтенанта графа Палена: Сумской и Мариупольский гусарские полки, Оренбургский, Сибирский и Иркутский драгунские полки.
Жестокую рубку оставшиеся в живых французские кавалеристы назвали резней. В составе конных полков храбро бились и куряне: кавалергард, подпоручик Николай Петрищев (уроженец Дмитриевского уезда), сумские гусары Осип (был ранен, но не оставил строй) и Александр Бородаевские (село Кшень), адъютант Кутузова Карл Монтрезор (скончался в Курске в феврале 1879-го), штабс-капитан лейб-гвардии Уланского полка Александр Федосеевич Раевский (старший брат «первого декабриста» Владимира Раевского, который тоже сражался под Бородино – оба родились в деревне Хворостянка Новооскольского уезда Курской губернии), владелец усадьбы в селе Пристенное прапорщик Конногвардейского полка Петр Клейнмихель. Под Бородино отличились и два уроженца Рыльского уезда – гусар Василий Васьянов и драгун Павел Булгаков. Тяжелое ранение пулей в грудь в этом бою получил ахтырский гусар Николай Семичев, уроженец Курской губернии… Этот список можно продолжать очень долго, потому что части легкой кавалерии регулярной русской армии брали свое начало от ландмилицейских полков, создаваемых из жителей Слободской Украины, куда входила и Курщина…
Конные атаки под огнем артиллерии с ожесточенной рубкой на палашах и саблях продолжались более часа. Наша конница остановила продвижение неприятеля вглубь русских позиций… Героическое сопротивление смутило французского императора. Редуты были захвачены, левый фланг русских оттеснен, казалось, все преимущества – на стороне Наполеона. Оставалось бросить свежие резервы и попытаться разбить противника.
Маршалы не раз посылали гонцов к Бонапарту с просьбой ввести старую гвардию. Когда просьбы стали настойчивыми, Наполеон прискакал на Семеновские высоты, а оттуда на батарею Раевского. Перед ним лежали горы трупов, а вдали он увидел готовую к новому сражению русскую армию. И тогда он ответил маршалам: «Я не хочу истребить мою гвардию. За 800 лье от Парижа не жертвуют своим последним резервом». К пяти часам дня натиск французов стал заметно ослабевать, лишь с обеих сторон артиллерийская дуэль продолжалась…
Бородинская битва стала одним из самых кровопролитных сражений XIX века. По оценкам совокупных потерь, каждый час на поле погибало 2500 человек. Некоторые дивизии потеряли до 80% состава. Не случайно Наполеон назвал эту баталию своим самым великим сражением, хотя результаты были более чем скромны для привыкшего к победам полководца. Бородино оказалось переломной битвой великого исторического значения, изменившей судьбу Наполеона, Российской империи и всех народов Европы. И представители Курской губернии внесли ощутимый вклад в эту победу.
В настоящее время Курской региональной общественной организацией «Славянский культурно-исторический Центр «Святая Русь» готовится к изданию Книга памяти, где найдут свое отражение имена и судьбы более 100 участников наполеоновских войн и Отечественной войны 1812 года, оставивших свой след в истории курского края.
Олег ПОЛЯКОВ
Вверх▲
Отзывы читателей (1)
Написать отзыв▼
Тевяшев Сергей
11 сентября 2012, 12:02e-mail: sunkursk@mail.ru, город: КурскПобольше таких материалов! Пропаганда героических дел наших земляков, которые не о кармане своем заботились, а Отечество защищали в нелегкую годину — вот что надо детям на уроках истории в школе изучать..
Архив рубрики / Другие статьи этого номера 36 (934) от 4 сентября 2012 года
юбилейная датабиржа трудабыть или не бытьбратья меньшие
уникальный ребеноквстреча с депутатомошибка природыиндекс счастьяпроисшествияпроисшествияпроисшествияпроисшествиязона «центр»богатырская силаКурянка завоевала «серебро» чемпионата мира по пауэрлифтингу
на помосте
в хвост и в гривув хвост и в гривуэх, дороги...эх, дороги
автосалон • рекламавопрос–ответпоздравляем!
без границ • реклама
мой дом – моя крепость! • рекламаКомпактные охранные GSM сигнализации от компании «Спутник-Комплект» в Курске
день знаний • рекламакоммуналкау всех на устахюридическая консультацияне пропусти!потребительпотребительправа потребителяуслуги жкхмне бы в небокрасная планетатехника безопасностинововведениясезонноедела домашниепо законупервый раз в первый классРодители первоклашек закупили учебники, не дождавшись бесплатных
школьная пора
лицо номера • реклама
