Одинокая мама остается без общежития
У Майи Александровны будто две жизни. В прежней была работа, достойный доход и крыша над головой. В нынешней – неустроенность, перебои с деньгами и постоянная депрессия. Разделительной чертой стало рождение желанного малыша. Будто не в нашей стране и не наши политики с завидным постоянством твердят о такой важной задаче как улучшение демографической ситуации...
Она покупает своему Женьке дорогие игрушки. И никогда не плачет при сыне. Но последние месяца три выплеску эмоций материнская любовь не помеха – ребенка забрала бабушка. Тут денег не хватает, готовиться к школе негде... Натаскает воды с колонки, из нехитрых продуктов приготовит поесть. И можно не улыбаться натянуто, делая вид, что счастлива. Домой вернется затемно. Последний автобус пассажиров не ждет. Ее работа – торговля обувью на рынке – к расписанию районного транспорта, понятное дело, не привязана. Посему каждый вечер пешие прогулки. Километров 10 от «городской» остановки: пролесок, поле, через овражек, а там и дом – доброй старушки тети Тамары, которая подобрала ее на улице.
Малыш мешал соседкам
Они БЫли переселенцами из Средней Азии, кое-как семья перебралась под Иваново. Потом смогли переехать в Курскую область. Тогда еще юная Майя Караганова, с вузом за плечами и дипломом инженера-механика на руках, работала на заводах недолго – пришли постперестроечные 90-е. Через биржу занятости устроилась на курсы кройки и шитья. И уже через несколько месяцев могла заработать на хлеб новым трудом. Биржа дала ей не только новую специальность, но и определила жилые метры. Майя получила свое койкоместо в общежитии РТИ – биржа арендовала там по договору с предприятием пару комнат.
Постепенно смогла купить швейную машинку и оверлок, стала принимать заказы на дому. Жизнь вроде устроилась, появились какие-никакие деньги. Привычный уклад перечеркнула неожиданная беременность. «Банальная история: влюбилась, жениться не собирался, уехал. Я решила оставить ребенка: было уже 29. То, что стану матерью, для меня было счастьем», – вспоминает курянка.
Частным пошивом на больших сроках заниматься было трудно. Но природное упрямство и тогда не позволило ей сдаться. Она верила, что и сразу после родов сможет работать в обычном режиме. Рассчитывать больше было не на кого: мать старая, живет в деревне, едва перебиваясь. Майя идет на хитрость: за пару недель до декретного срока устраивается кондуктором. Начальство будет в шоке, когда узнает о причине невозможности дальнейшей работы... А будущая мать таки добилась своей цели: получила какие-то средства, чтобы купить пеленки и распашонки.
После возвращения из роддома у кормящей матери появились послеродовые осложнения. С температурой и постоянными болями приходилось одной ухаживать за младенцем. «Ни днем, ни ночью покоя нет. Придешь с работы, тут он пищит», – заявили Майе девчонки из ее комнаты, недовольные беспокойным соседством. Молодая женщина сдалась: сама вернула ключи от комнаты общежития, отдала коменданту постельное белье. «Мама, я не могу больше!» – с такими словами она появилась с младенцем на руках на пороге сельского дома. 66-летней Валентине Михайловне предстояло не только помочь управляться с малышом, но и выходить саму Майю.
«Будешь жить у моей мамы»
Через некоторое времЯ начались мытарства: возвращение в Курск, попытки стать на ноги, устроить личную жизнь, снять квартиру… После очередной неудачи судьба подарила ей удивительную встречу. «Пойдем жить к моей маме», – услышав такое от прохожего, Майя не поверила своим ушам. Вместе с Женькой тогда она оказалась на улице – не смогла внести дополнительные деньги хозяйке съемной квартиры, а та ее попросту выгнала. Надвигалась ночь, мать с сыном сидели на скамейке. Она, как всегда, старалась не плакать при сыне… «Но, наверное, все на лице было написано, – говорит Майя. – Подошел какой-то парень и поинтересовался, что случилось. Я и выложила все проблемы. Но никак не ожидала, что последует предложение перебраться к Тамаре Владимировне».
Андрей объяснил, что сам живет в Белгороде. А в деревне Гремячке осталась мать, недавно перенесшая операцию. Он уверял, что женщина будет рада тому, что кто-то будет с ней жить. Так и вышло. Женщина невероятной доброты Тамара Владимировна распахнула перед новой знакомой не только дверь своего дома, но и душу…
Когда мы приехали в этот гостеприимный дом, первое, чем обеспокоилась хозяйка – съемка на фотокамеру. Постеснялась «разрухи»: ступеньки скрипят под ногами, дверь накренилась, внутри маленькие комнатки, забитые какими-то вещами. Сказывается переезд: в эту хату Тамара Владимировна перебралась из другого региона. «Здесь мы с Женькой жили, теперь я пока одна», – демонстрирует свой «угол» Майя. Железная кровать, маленький столик, между которыми не развернуться. Смущенная Тамара Владимировна пытается отвлечь нас от созерцания обстановки. «Она мне машинку стиральную починила», – победно декламирует старушка, указывая на дребезжащий от стирки советский агрегат. Выясняется, что годами стояла металлоломом, а инженер-механик Майя, лишь взглянув, поняла, что от моторчика отошел провод. «Я ей хоть этим рада услужить, – шепчет «постоялица», едва выходим на улицу. – Она готовить не любит, а у меня вкусно получается. Этим и расплачиваюсь. Редко продукты мои в суп разрешит положить, упрямая. А денег не берет никаких».
На улице догоняет хозяйка. «Что же нам с Женькой делать?! В школу ему надо, а как он тут заниматься будет? Никаких условий!» – Тамара Владимировна чуть не плачет. Это именно она, с травмой ноги, после операции, села в автобус и добралась до редакции. Это она жаловалась журналистам, что Женьке-то в школу… Она же просила Майю поговорить с прессой. Сама «постоялица» уже давно перестала верить всем.
Ребенка могут не взять в школу
МальЧик, которому исполняется 7, живет у бабушки под Льговом. Условий и там никаких. В одном доме с ними обитает сын старушки, страдающий алкогольной зависимостью. Гонит мать из дома, устраивает скандалы. Временно бабушка с внуком перебрались в дом умершей родственницы. Но в сентябре Женьке в школу. И здесь самая главная загвоздка: нужны документы, он должен быть зарегистрирован по тому же месту жительства, что и мать. У той по-прежнему сохранилась прописка в общежитии. Но пару лет назад общежитие из ведомства РТИ перевели в муниципальную собственность. При передаче лицевого счета на Караганову не было: она там больше не жила и квартплату не вносила. Получается так: права на койкоместо не имеет, но пока прописана все там же, по Харьковской, 24. Вписать сына туда не может, сама обязана выписаться... Потеряет прописку, под угрозой и медицинский полис. Непонятно, как быть с работой. Со школой неразбериха. Кроме того, из-за отсутствия у мальчика регистрации места жительства много лет не получает детских. Какая-никакая материальная помощь... Пару лет назад Майя подавала в суд с целью восстановить свои права на метры в общежитии, но дело «не выгорело».
С 2000 года Караганова в очереди на улучшение жилищных условий. Там она 8393-я. С августа 2004 года попала в льготную очередь, как мать-одиночка. Ее номер – 4720. Несколько раз писала письма в мэрию, каждый раз получая положительный ответ. В переписке ей отвечают, что проблема на рассмотрении и будет решаться.
Но на вопрос, как скоро, Тамара Пожидаева, начальник городского управления по учету и распределению жилья, не делает никаких прогнозов. «По новому Жилищному кодексу РФ есть 3 очереди на улучшение жилищных условий: общая, для граждан, страдающих заболеваниями, и по переселению из ветхого жилья, – поясняет Тамара Васильевна. – Социальное жилье строится лишь для последней группы. Остальные должны въезжать во вторичное жилье, а оно практически не освобождается. К примеру, в последнее время в месяц появляется 1–2 комнаты в общежитиях. В масштабах городских нужд это ничто».
А это значит, что неизвестно, как долго мальчику придется жить с бабушкой в чужом доме. Неясно и хватит ли сил у Майи по-прежнему не плакать при сыне. Если тот все же вернется в дом, где приютили его мать...
Справка «ДДД»: Проблемы приватизации общежитий и Карагановой перекликаются. Одни станут собственниками, а такие, как Майя, обязаны будут выписаться. За той «общагой», где она жила, числится 101 человек. Они, как и Майя, прописаны, но не имеют прав туда вселиться. Сегодня в муниципальной собственности 134 общежития. «Мертвых душ» за ними несколько тысяч. А когда временные жильцы станут полноправными хозяевами, шансы на получение метров у очередников практически пропадут.
Нелли ЕФИМОВА
Вверх▲
Отзывы читателей (0)
Написать отзыв▼
Архив рубрики / Другие статьи этого номера 16 (654) от 17 апреля 2007 года
новшествобудь в курсе!по заслугамвесенний «призыв»с прибавлением!экологиячтобы помниликстатидо 16 и последети в курскегород-садмагия цифр
на подиуме • реклама«Супермодель Курска-2007»: курянки становятся «лицами» известных ароматов
происшествияпроисшествияпроисшествияпроисшествияпроисшествияпроисшествияпроисшествияпроисшествияпроисшествия
потребитель • рекламапотребитель
потребитель • рекламапотребительпотребительпотребительпланета загадокпланета загадокпланета загадокпланета загадокпланета загадокпланета загадокздоровьечкоздоровьечкоздоровьечко • рекламаГлавное в фигуре – это пропорция! На ваши вопросы отвечает «Славянская клиника»®
здоровьечко • рекламаздоровьечко • рекламаздоровьечко • реклама
дела домашние • рекламадела домашниепесочницапесочницапесочница
