Парижанка пишет диссертацию о Дейнеке
Сесиль Пишон-Бонин приехала в Курск из Франции, чтобы изучать творчество знаменитого курского художника Александра Дейнеки.
«Же не манж па сис жур»
- Я блондинка, совсем как русская, буду в черной куртке, с рюкзаком, – объясняла Сесиль по телефону, чтобы я встретила ее на вокзале. Но напрасно волновалась, я сразу ее узнала. Наверное, по беззащитному взгляду. Когда московская подруга попросила приютить на два дня парижанку, подумала: замечательно, освежу в памяти французский. Как бы не так: 26-летняя гостья неплохо говорила по-русски с милым, едва заметным акцентом. Переводить пришлось лишь некоторые слова: например, «бабье лето» и «сельскохозяйственная академия». А вот фраза, знакомая всем русским из Ильфа и Петрова: «Же не манж па сис жур», – Сесиль насмешила и удивила. Пришлось объяснять, в каком контексте она употребляется.
Сесиль начала изучать русский язык еще в колледже: «Сразу влюбилась в него, так что невозможно перестать». И потом, когда училась на факультете истории искусства в Сорбонне, решила использовать знание языка, выбрав темой диссертации русских художников 20-х годов прошлого века, создавших так называемое общество станковистов – «ОСТ». Штеренберг, Гончаров, Тышлер, Лабас, Дейнека. Из этих фамилий неискушенному в искусстве человеку знаком, пожалуй, только последний. Наш земляк, имя которого носит областная картинная галерея.
Эти живописцы отстаивали право на собственный образ мыслей. Некоторых репрессировали, другие под влиянием обстоятельств изменили взгляды. Дейнека – один из самых талантливых художников того времени – уцелел. Хотя в годы правления Сталина терпел нападки за недостаточный революционный пафос картин и «формализм», преследованиям не подвергался, был даже популярен. Его творчество получило высокую оценку не только в СССР, но и среди лидеров фашистских стран. Так, глава итальянских наци Бенито Муссолини считал Дейнеку едва ли не лучшим художником мира.
Икра, форель и антоновка
ОриентироватьсЯ в Курске иностранцу даже с хорошим знанием русского трудновато. Пришлось пожертвовать работой и самой показывать Сесиль, где что находится. К сожалению, в день ее приезда картинная галерея была закрыта. Мы отправились в фондохранилище на улице Щепкина – обшарпанное здание, о солидности которого говорит только железная дверь и охранник с кобурой на поясе. Для диссертации Сесиль были нужны выпуски газеты «Советсткое искусство» за 1932 и 1933 годы и детская книжка Маршака довоенного выпуска с рисунками художника Лебедева. Звоним в «Асеевку» и архив. Увы, таких раритетов там не сохранилось.
Обедаем на скорую руку в пиццерии. Как и многим молодым людям, Сесиль нравится «фаст фуд». Говорим о политике, реформе государственной власти, событиях в Беслане. А еще об антоновских яблоках, которые француженке очень хочется попробовать. В Третьяковской галерее коллеги разрекламировали их как визитную карточку Курска. Пытаюсь в двух словах рассказать о нашем городе. Получается, самое примечательное у нас – магнитная аномалия и религиозные святыни. А еще Курская битва, соловьи, актер Михаил Щепкин…
На ужин – мясо по-французски и вино. Парижанка в восторге, говорит, что в Москве питается всухомятку – много приходится работать в архивах, а там, кроме чая с бутербродами, ничего не поешь. Сесиль в России уже 7-й раз. Но обычно бывала в Москве и Питере. В такую глубокую провинцию ей пришлось забраться впервые. Ее друг с русским именем Александр не слишком разделяет ее любовь к России. Скорее всего, потому что из-за этого им приходится надолго расставаться. Но на этот раз он сам собирается приехать в Москву. Сесиль просит помочь ей купить красную икру и соленую форель, чтобы удивить любимого русскими деликатесами.
Парижане слушают лекции о курянине
На следующий день сотрудники фондохранилища по просьбе гостьи купили на рынке килограмм антоновки. Наверное, для Парижа – это экзотика. Едем в галерею имени Дейнеки. Ловлю удивленный взгляд гостьи: «Странное освещение, так не должно быть в галерее. И еще я думала, что здесь больше картин Дейнеки». Действительно, стены, покрашенные дешевой масляной краской, создают блики, от которых не спасают даже закрытые жалюзи. Осматривать картины это очень мешает. Сесиль подолгу стоит у каждого полотна, изучает детали. Говорит, что одну из работ Дейнеки представляла совсем иначе, так как репродукция в альбоме, которую она видела, была гораздо ярче.
После двух небольших зальчиков, посвященных творчеству Дейнеки, быстро пробегаем по большой экспозиции икон. Выходим на улицу. В глазах Сесиль почти стоят слезы. «Дейнека – великий художник», – говорит она. «У тебя культурный шок, – отвечаю я, – тебя надо срочно отпаивать чаем». В кофейне «ГРИННа» уютная атмосфера помогает вернуть француженку к жизни. Снова говорим о ее работе. Мэрия 20-го округа Парижа платит Сесиль по 160 евро за каждую лекцию о Дейнеке: она читает их раз в месяц. Послушать ее собирается довольно много горожан. «И впрямь, нет пророка в своем отечестве! – думаю я, вспоминая, в какой нищете живут наши искусствоведы и в каких помещениях хранится бесценное наследие курского художника.
Марина КРАПИВНАЯ
Вверх▲
Отзывы читателей (0)
Написать отзыв▼
Архив рубрики / Другие статьи этого номера 40 (522) от 5 октября 2004 года
огонь, батареи!вехи историидвойной обманторжествагромкое делопреступление и наказаниек праздникустоп-кадрочевидное–невероятноеклассика жанрабольной вопроскакие люди!происшествияспортавтосалонавтосалонпланета загадокпланета загадокпланета загадокздоровьечкоздоровьечкоздоровьечкоздоровьечкодела домашние
лицо номера
