Нищие таджики платят милиции и рожают дома
Каким бы развитым ни было общество, нищие будут всегда. В России причины их появления разные: кто-то пропил все свое добро, другие потеряли работу, жилье и остались не у дел. Часть этих людей идет просить милостыню. В последнее время на курских улицах появляется все больше таджиков: мамы с грудничками, черномазая детвора поодиночке и группами.
Каким бы развитым ни было общество, нищие будут всегда. В России причины их появления разные: кто-то пропил все свое добро, другие потеряли работу, жилье и остались не у дел. Часть этих людей идет просить милостыню. В последнее время на курских улицах появляется все больше таджиков: мамы с грудничками, черномазая детвора поодиночке и группами.
«Меня били палками за то, что я черный»
8-летний Саша приехал с родителями из Душанбе три года назад. Каждый день он «выходит на работу» и садится неподалеку от редакции «ДДД», на улице Садовой. Грязная вязаная шапочка, замызганная куртка, порванные ботинки. Смуглая кожа, пухлые губы и темно-карие глаза, полные тоски и испуга. Когда мы подошли к нему и присели рядом, он сжался в комочек и втянул голову в плечи, как бы защищаясь от удара. Но, поняв, что нас можно не бояться, озорно улыбнулся и включился в разговор.
– Мы на Магистральном живем, – говорит Саша. – Девять человек в двух комнатах: мама, папа, дедушка и еще пять моих братиков и сестер. А в Душанбе у нас был дом, большой. Там хорошо было, но мы уехали: война. Старшие братики и сестры даже в школу там ходили. А здесь нет. А я хочу в школу.
Саша в день «зарабатывает» 20–30 рублей. Все отдает родителям: «Это чтобы поесть». А еда нехитрая: хлеб да картошка. Мясо тоже бывает, но очень редко, да и то только в супе. «Нам папа шоколадки приносит, – делится приятными моментами своей жизни Саша. – Еще у меня есть друзья. Мы с ними по вечерам гоняем в футбол и деремся».
– Не страшно сидеть одному на улице?
– Страшно… (минутная пауза). Меня уже обижали. Я пошел за хлебом, и взрослые мальчики на меня набросились. Палками били. Деньги не забрали, я им просто не понравился. Я же черный. К моим сестрам и братьям не пристают – они белые. А еще меня в милицию забирали. На целый день, а потом выпустили.
Завтрак, обед и ужин: хлеб с картошкой
Чуть дальше по улице, прямо на асфальте сидит женщина с ребенком. Оказалось, что она очень плохо понимает по-русски: в Курск из Душанбе ее семья приехала всего месяц назад. При помощи жестов удалось выяснить, что у нее четыре ребенка, сейчас она беременна пятым. Муж – инвалид, на одной руке у него нет пальцев.
– Вот вы беременны, к врачам ходите?
– Нет, там деньги. Платить надо.
– А рожать где собираетесь?
– Сама, одна, дома. Четыре ребенка – дома. Без больницы и врачей. Муж поможет.
К нам подошла старшая дочь женщины. 10-летняя девочка сносно знает русский язык. Она и стала нашим переводчиком. Выяснилось, что в школу она никогда не ходила, писать и читать не умеет. На пальцах показывала, сколько у нее сестер, сколько собирает денег за день. Рассказала, что мама и в Душанбе нигде не работала. После войны страна обнищала, работа была, но денег никто за нее не платил. Жить там стало невозможно, поэтому перебрались в Россию. Говорит, что в Курске им живется намного лучше, чем в родном городе.
– Чем детей кормите?
– Хлеб и картошка, – этот же набор продуктов назвал наш первый собеседник. – Мясо и рыбу не едим. Не хватает денег на это. Пятьсот рублей платим только за съем квартиры. Да еще милиции платить надо.
– То есть вас штрафуют?
– Нет, – машет руками женщина, ее дочь переводит. – Они хотели мою сестру забрать в отдел милиции за попрошайничество. Нам сказали: «Или платите пятьсот рублей, или мы ее арестуем». А у сестры 3-месячный ребенок, он ничего, кроме грудного молока, не ест. Он же умрет от голода. Пришлось все, что у нас было собрано, им отдать, чтобы не трогали сестру.
В Курске беженцев нет
В миграционной службе Курской области нам сообщили, что все иностранцы, которые у них зарегистрированы, делятся на три категории. Первая – беженцы. Это люди, которые не являются гражданами РФ. Свои страны они покинули, боясь стать жертвой преследования из-за расы, вероисповедания, национальности или по политическим убеждениям. Вторая категория: вынужденные переселенцы. Обжитые места они оставили по тем же причинам, что и беженцы. Единственное их отличие в том, что все они – граждане РФ. Ну и третья часть иностранцев, проходящих через миграционную службу, – рабочие.
– Таджики, которые попрошайничают на улицах, могут прийти и зарегистрироваться у вас?
– Из них никто к нам не приходил, но они могут это сделать, – говорит начальник отдела трудовой миграции и миграционного контроля Александр Ефимов. – Есть определенная процедура, установленная законом о беженцах. Человек должен заполнить анкету, подтвердить документально то, что он говорит о себе и по какой причине покинул родину. После мы направляем запрос в вышестоящие органы, которые выдают результаты страноведческой экспертизы региона, откуда прибыли беженцы. Если все подтверждается, то человек получает статус и удостоверение беженца. Плюс к этому выдаем единовременную компенсацию в размере минимальной заработной платы. Кстати, на сегодняшний день на территории Курской области нет ни одного официально зарегистрированного беженца. На учете стоит порядка семи тысяч вынужденных переселенцев и около семисот иностранных рабочих (украинцы, индусы, турки, молдаване).
Одним – нечего
кушать, другим – не на чем ездить
Иногда в общественном транспорте можно встретить людей, исполняющих песни под аккомпанемент гармошки или гитары. Мы решили пообщаться с молодым цыганом, который, исполнив на гармони русскую песню и собрав деньги, вышел на троллейбусной остановке, чтобы продолжить свой «рейс». Как оказалось, он – бывший житель Новосибирска. Уже несколько лет живет в Курске с семьей, состоящей «пока из 8 человек».
– На самом деле я занимаюсь торговлей, куртки продаю, – говорит собеседник. – Но сезон закончился, вот и приходится зарабатывать игрой на гармошке. Заметьте, зарабатываю! Считаю, что просить милостыню – унизительно.
– И какая же сумма в день выходит?
– Когда как. В среднем, к вечеру рублей четыреста есть.
По его словам, деньги он тратит на себя, а не на семью: «Каждый работает по отдельности». Цыган мечтает купить автомобиль. Учитывая, что в день получается приличная сумма, можно предположить, что мечта осуществима.
Марина ВЕБЕР
Вверх▲
Отзывы читателей (2)
Написать отзыв▼
tajik
7 марта 2007, 16:04e-mail: mail4fara@gmail.com, город: MoscowTajiki v otlichii ot drugikh narodov nikogda ne nishenstvovali i shas etogo ne delayut. Mentalitet u nas ne takoy.
Esli u tajika golodaet semya, mujchina poydet na lyubuyu rabotu, daje na samuyu gryaznuyu i n izkuyu, no radi svowey semyi on sdelaet vse, no dlya nego nishestvo eto unijenie khuje smerti, luchshe smert. U mnogix drevnix narodov est svoi cigane, u tajikov oni toje est. cigane- eto hindusi, kotorie nachali vesti kochevoy obraz jizni.
A te, kotorie sidyat na ulicakh i perekhodakh — eto cigane. Oni i v tajikistane nishenstvuyut, tajiki ikh toje ne lyubyat, krome nishenstva oni nichem ne zanimayutsa. Esli oni priekhali iz tajikistana, to konechno je u nikh tajikskie passporta, mojet daje i zapisani tajikami. Eto ikh kultura i metod zarabativaniya, na zarabotki svoim trudom oni nikogda ne shli i shas ne poydut.
Esli vi pishete statyu, i esli vi professionalniy jurnalist, nado bi snachala khot chutochku izuchit istoriyu i kulturu togo naroda, o kotorom vi sobiraetes napisat. A to, chto vi tak pokazivaete tajikov — eto vse ravno chto dlya amerikancev Rossiya- odin bolshoy les gde obitayut vechno bukhie medvedi.
Bahodur
24 мая 2007, 14:39e-mail: boda75@mail.ru, город: Graz, AustriaUvajaemaya!
vo pervikh:eto ne tajiki, eto sigani (Jugi)....
vo vtorikh: dlya nas tajikov eto unizitelno poprashaynichat....
vo tretich mi to est Tajiki ARIANA.......to est ariytsii
sama ponimaesh
Архив рубрики / Другие статьи этого номера 16 (446) от 22 апреля 2003 года
зверьё моёто яма, то канававыборынебо в клеточкуздоровьечкоздоровьечкоздоровьечко
