Беглый каторжанин лишил жизни отца и сына в слободе Стрелецкой
«ДДД» и объединенная пресс-служба судебной системы Курской области продолжают изучать уголовные дела, которые рассматривались судами нашей губернии. Резонансное двойное убийство было совершено в январе 1870 года в Стрелецкой слободе Курска. Жертвами стали мужчина и его 10-летний сын.
Схема дома, где было совершено убийство«Унесено серебро, золото, деньги»
5 января 1870 года губернской полиции стало известно, что жители Стрелецкой – титулярный советник Федор Коваленко и его 10-летний сын Лев – найдены убитыми в своем доме. Осмотр места преступления показал, что в комнатах царил крайний беспорядок: у комодов и сундуков были выломаны замки, «вещи переворочены и разбросаны по комнате», на постели найдена «пустая шкатулка с изломанным замком». Денег, как и ценных вещей, «в наличности не оказалось».
Окровавленные трупы лежали на полу. Судебный следователь отметил в отчете: «Лица обоих страшно изуродованы». По заключению врача, осматривавшего тела, «повреждения найдены безусловно смертельными и происшедшими от сотрясения мозга вследствие нанесения ран каким-либо тяжелым орудием, например, обухом топора, шкворнем и т. п.».
Свидетели, знакомые с курянином, пояснили: «Был богат, давал деньги на заем за проценты и брал в обеспечение залоги вещами». Со слов дочери, отец владел капиталом в 30 тысяч рублей, большую часть средств держал в банке. Из комнат дома Коваленко «унесено серебро, золото, деньги». Знавший же погибшего простой люд только и мог сказать: «Мы пропали: барин убит».
Был очень осторожным
Следователь выяснил, что накануне преступления Коваленко был в гостях, сватался к дочери знакомого, затем вернулся домой. Предположительно, убийство произошло между двумя и тремя часами ночи. На это указывали остановившиеся настенные часы в комнате хозяина: видимо, во время борьбы был поврежден механизм, время «застыло». Ни прислуга, ни ночной караульщик не слышали шума, как и не видели подозрительных людей около дома или внутри. Не заметила убийцу и собака, находившаяся на цепи во дворе («не лаяла, а до того времени была обыкновенно злая»). Важным моментом стал тот факт, что, со слов прислуги, за считаные часы до преступления дверь в покои Коваленко была не заперта. Такого ранее не замечалось. Зять курянина позже скажет: «Тесть мой был человеком очень осторожным: окна, двери были всегда на запор».
Анализируя информацию, следствие пришло к выводу, что потенциальный убийца находился внутри дома. Под подозрение попали прислуга и четыре квартиросъемщика: солдат Н. с женой, а также семейство Макаровых – Иван и Настасья.
Подделал документы куму
Обыски в комнатах результата не дали, зато прислуга вспомнила, что незадолго до происшествия к Макаровым заходил их кум Николай Семенович («русый, среднего роста и сильного телосложения, руки громадные»). По слухам, жил мужчина без паспорта, чуть ли не бежал с сибирской каторги и скрывался в Стрелецкой слободе. Ранее его видели в комнате Макаровых в компании цыган-музыкантов. Позже он обедал с Иваном, а в день убийства вновь находился в доме, неоднократно выходил из комнаты, пока другие играли в карты, а возвращаясь, шептался с Макаровым. В очередной раз зайдя в помещение, Николай Семенович выглядел неряшливо: одежда в мелу. На расспросы о внешнем виде разразился: «Вам, чертям, что за дело!», почти сразу ушел и уже не вернулся. С того момента никто из домашних его не видел.
«Когда узнали на другой день утром об убийстве, оба Макаровы просили не говорить о куме», – отмечено в документах следствия. Еще один свидетель также заявил: «Макаров, бледный, просил не показывать о куме», добавляя, что «это дело покроется и ничего не будет».
Дальнейшая проверка показала: «Макаров с Николаем раньше вел разговор, что они разживутся и Макаров даст ему паспорт, назовет его Никитой, сделает мещанином, а еще раньше оба они и жена Макарова говорили, что у Коваленко очень много денег и можно руки погреть».
Следствие навело справки об Иване. Служил Макаров мелким чиновником в городской управе, занимался бумажной работой, выдавал различные справки и принимал прошения. Выяснилось, что ранее он находился в курском тюремном замке, где, со слов однокамерников, подделывал печати и даже пытался подставить смотрителя тюрьмы, подбросив ему подложную печать.
Дальнейшее разбирательство выявило, что Макаров незаконно занял место в горуправе, подделав ряд документов, позволяющих находиться на госслужбе. Ивана арестовали и попросили рассказать о куме Николае, но горожанин молчал. Настасья Макарова позже говорила знакомым: «Знаю, кто убил (Коваленко), да молчу. Ваня хотя и попался, да он вывернется. Он и не такие дела делал». В частной беседе курянку спросили, не кум ли Николай совершил двойное убийство. Настасья ответила: «Да кому же больше. Хоть бы сделал нам вспомоществование, а то один будет владеть».
Согласно метрической справке, за неделю до убийства в слободе Стелецкой восприемником у семьи Макаровых стал некий Николай Бакланов, «какового в обществе мещан Курска не оказалось». Когда этот факт озвучили Ивану, тот «раскололся»: реальная фамилия новоиспеченного родственника – Машошин, и Макаров подделал для него паспорт.
Церковный вор из Сибири
Николай Машошин был уроженцем курского села Виногробль. В декабре 1866-го был признан виновным в краже из храма, сослан в Сибирь, а спустя два года бежал с каторги. За два месяца до убийства, выдавая себя за «достаточного крестьянина», Машошин в Курске познакомился с Макаровым. Просил чиновника предоставлять информацию о тех курянах, кто «желает нанимать охотников в рекруты», а сам заявлял, что бежал от отца, который хотел отдать его в солдаты.
По словам Макарова, вскоре у него с Машошиным завязалась дружба, да якобы такая крепкая, что Иван выбрал Николая в крестные для своего ребенка. Частенько Машошин бывал в съемной комнате Макаровых, подружился с прислугой.
Лишнего не говорил, больше слушал, иногда мог сыграть с домашними в карты. В день расправы над Коваленко вел себя спокойно, разве что занервничал, когда ему сделали замечание касаемо выпачканной одежды.
Позже свидетель Каширский пояснил следователю: утром 5 января, в день убийства, встретил на курском базаре «старого знакомого по тюрьме Николая Машошина». Тот заявил, что разбогател, будто бы служит артельщиком на железной дороге, а сейчас набирает бригаду. Машошин тепло отнесся к товарищу, дал ему «на бедность пять рублей и шарфик». Позже вместе поехали в Коренную, там выпивали в трактире. Держатель питейного заметил у Машошина «крупную цифру денег».
«Машошин пил водку, потом послал за табаком первого сорта и дал 30 копеек», – говорил свидетель, добавляя, что при расчете мужчина доставал две пачки денег. Также у гуляки заметили золотые карманные часы. По описаниям, такие же пропали из дома убитого Коваленко.
Захватили «второстепенных виновников»
Найти Машошина не удалось, однако за «пособничество третьему лицу в совершении предумышленного убийства» были привлечены к ответственности супруги Макаровы. Товарищ прокурора Мартычев в суде отметил, что дело «представляет некую особенность»: потенциальный убийца «ускользнул из рук правосудия», впрочем, «удалось захватить второстепенных виновников».
Осенью 1872 года Курский окружной суд признал Ивана и Настасью Макаровых виновными, назначив им 15 и 10 лет каторги соответственно.
Подготовил Александр ДЕМЧЕНКО
Вверх▲
Отзывы читателей (0)
Написать отзыв▼
Архив рубрики / Другие статьи этого номера 36 (1455) от 6 сентября 2022 года
трагедия недели
будь в курсе!
будь осторожен!
какие люди!
промышленность • реклама«Цинкум» – не только о цинке: рассказываем о проекте нового железногорского предприятия
скульптура
очевидцы прежней эпохи
происшествия
происшествия
происшествия
происшествия
происшествия
болеем за наших!
большой баскетбол
тяжелая атлетика
будь в курсе!
за рулем
внимание!
платежный документ
юридическая консультация
вопрос прокурору
трудовое право
уточнение
жилищный кодекс
профилактика заболеваний
полезные продукты
полезные советы
сад и огород
лицо номера
