«Немедленно заарестовать»: кто бежал из тюрем Курской губернии
В курской прессе второй половины XIX века можно встретить сообщения в духе: «Разыскивается арестант Иов Уманский, обвиняемый в побеге». И это не единственный случай: многие решались бежать из тюремных замков Курской губернии. От наказания скрывались как осужденные за мелкие преступления, так и отъявленные убийцы и разбойники. Один из них даже переоделся в женское платье, чтобы обмануть охрану и выбраться из заточения
Худой узник пролез сквозь решетку
Скрывшихся от правосудия в Курской губернии можно условно разделить на тех, кто бежал от наказания на стадии следствия, совершил побег после приговора суда (до или во время этапирования в «зону»), «пошел на рывок», уже находясь в местах лишения свободы (арестантская рота, ссылка), либо ушел от назначенного полицейского надзора.
Большинство беглецов были мужчинами, неоднократно судимыми за кражи, грабежи, мошенничество. Реже куряне, склонные к побегу, обвинялись в убийствах, побоях или, к примеру, в святотатстве. Рядовой 121-го пехотного Пензенского полка Максим Степаненков, объявленный в розыск в ноябре 1875 года по определению Курского окружного суда, был лишен всех прав и подлежал к «ссылке на поселение в отдаленных местах Сибири», однако бежал из Корочанского тюремного замка.
Некоторые из преступников совершали только один побег: в январе 1873-го в розыске находился крестьянин-собственник Тимофей Наместников (он же Глотов), «обвиняемый в покушении на кражу, сосланный по приговору общества в 1870 году в Сибирь на поселение и бежавший». Встречаются также дела тех, кто совершал два и более побега – к примеру, некий Ширяев, чьи материалы осенью 1879-го рассматривал суд Обояни: курянин обвинялся «во втором побеге из Сибири». Также дважды от правосудия пытался уйти заключенный Даниил Андросенко, бежавший летом 1881-го и осенью 1885-го из курской арестантской роты. В первый раз мужчина совершил побег с тяжелых работ, во второй раз, 3 октября 1885-го, ушел с огорода Курского тюремного замка, а чтобы потеряться среди городских обывателей (согласно ориентировке, заключенный «примет не имел»), «оставил свой армяк на огороде».
По схожему сценарию поступил в октябре 1874 года арестант Писклов, осужденный «за кражу со взломом на три года»: от роты был послан на работы, бежал. При этом, как уточняли полицейские, заключенный «снес казенные вещи: летние штаны и куртку, рубаху, коньки, шапку и находящийся при нем топор».
Более креативно к побегу подошел курский арестант Уваров: находясь в июне 1888-го на лечении в тюремной больнице, он «как человек малого роста и худой» смог пролезть сквозь решетку и скрыться. Не исключалось, что заключенный симулировал болезнь, чтобы попасть в лечебное учреждение, где надзор слабее.
После таких побегов на хворающих обращали особое внимание: под одну гребенку попадали и арестанты-симулянты, и те, кто действительно нуждался в медицинской помощи: мол, сидите, болеющие, нас не обманешь.
Подобное отношение иногда приводило к трагедиям. В одном из номеров газеты «Новое время» за 1874 год опубликована заметка, присланная из Фатежа, о заключенном Ломакине, который умер «от того, что местный исправник продержал его в болезненном состоянии несколько дней под арестом в дурном помещении». В столице обратили внимание на случай, выяснилось, что «факт арестования и смерти означенного... подтвердился и что по этому делу по распоряжению местного губернского начальства производится строжайшее расследование».
Среди беглых встречались, пусть и редко, женщины и даже дети. Например, осенью 1887-го в Курске из дома арестованных смогла скрыться крестьянка Журавлева: воспользовавшись тем, что охрана спит, курянка, как посчитали полицейские, «бежала через слуховое окно».
Заслуживает внимания и случай с сыном губернского секретаря, 10-летним Николаем Плетеневым: в августе 1874 года мальчик бежал из камеры Белгородского полицейского управления. Обращаясь к общественности в прессе, правоохранители просили в случае обнаружения ребенка «препроводить его (Николая) в Курское городское управление для передачи отцу».
Беглый депутат-мошенник
Известно немало случаев, когда куряне во второй половине XIX века бежали из-под следствия. Так, в Курской губернии на 14 января 1876 года суд планировал слушать уголовное дело «о крестьянах Нетипайлове и Кельдине, обвиняемых в побеге из-под стражи».
Судя по тому, как и в каких местах до судебных разбирательств содержались арестованные, им было несложно покинуть тюремные замки. Это только звучит грозно «замок»: по факту в те времена в уездных городах под такие объекты отдавали обычные дома. Отчасти укрепленные, однако никто не отменял человеческий фактор: стража ввиду низкого жалованья не всегда хорошо выполняла свои обязанности, что и приводило к побегам. Как итог – охранникам предъявляли обвинения в «упуске арестанта», как, к примеру, в сентябре 1874 года в Курске: на скамье подсудимых оказались сотский Сошников, а также десятские Умеренков и Болдырев. Схожее дело «о полицейском служителе Федоре Рыбине» слушали и в Обояни.
Некоторым курянам, задержанным по горячим следам, удавалось бежать из-под конвоя на первой стадии следствия: дело только начали, а подозреваемого и след простыл. В апреле 1876-го полицейские города Дмитриева разыскивали крестьянина Семена Белибина, «бежавшего от крестьян Цапенкова и Родюкина, сопровождавших его из Березовского волостного правления в квартиру пристава, по непринятию обществом крестьян села Березы». Уточнялось, что мужчине не только удалось скрыться, но и увести с собой «пару лошадей с повозкою».
Еще в архивах можно прочитать о случаях, когда жители нашей губернии совершали побеги, находясь под домашним арестом. Такой меры «удостоился» купец 1-й гильдии, гласный Рыльской гордумы и председатель оценочной комиссии Василий Рыбин, которого летом 1874 года обвиняли в краже и мошенничестве. В ночь на 4 августа того же года Рыбин бежал. Полиция, публикуя в прессе ориентировку на депутата, подчеркивала: увидевшие разыскиваемого должны «немедленно заарестовать его».
Отмороженные ноги как особая примета
И тогда, и сегодня при розыске полиция обращает внимание на приметы. Разница в том, что в XIX веке в русской глубинке редко фотографировали преступников. Отсюда иногда дотошные ориентировки, начиная с того, что разыскиваемый «бороду бреет», и завершая тем, что у него «ниже правого уха на шее родинка, поросшая волосами величиною в 20-копеечную монету».
«Курские губернские ведомости» сообщали, что 19 декабря 1873 года из арестантского помещения при Ракитянском волостном правлении бежал отставной рядовой Яков Долбня, подлежащий «по приговору общества к ссылке в Сибирь на поселение за дурное поведение». Курянин был «роста среднего, мало пострижен», обладал особой приметой – «ноги отморожены».
Летом 1874 года в Старом Осколе (до революции – Курская губерния) полиция разыскивала «горца Абакара», которого неоднократно обвиняли в воровстве. 6 августа того же года мужчина «отлучился неизвестно куда». Среди особых примет указывалось, что скрывшийся имеет «на правой стороне лба и правом локте большие кинжальные раны, образовавшиеся в жестокие шрамы».
6 августа 1878-го из Фатежской тюрьмы бежал бессрочный-отпускной Бабкин, «подлежащий ссылке в Сибирь». Особая отличительная примета сбежавшего заключалась в «конвульсивном движении лица во время разговора». Пристав из Курского уезда выяснил, что человека с таким недугом видели в «местечке Коренном». Полицейский прибыл в населенный пункт, стал следить за предполагаемым беглецом, а «ночью задержал его на ночлеге у сторожа монастыря», после чего «задержанный сознался, что он бежавший арестант Бабкин».
Отметим, что иногда полицейские давали в ориентировках не только описания беглецов, но и указывали их профессии. В январе 1885 года в Курской губернии разыскивался беглый житель Обояни Егор Баженов, «коему около 36 лет». Помимо примет разыскиваемого, отмечалось, что «по мастерству он сапожник».
Бежал «Демон», убивший 50 человек
Но, пожалуй, один из самых резонансных побегов был совершен зимой 1906 года. Тогда в Курске по подозрению в убийстве и разбое был задержан одесский преступник Василий Кололов, известный в тогдашних криминальных кругах как «Демон». Разбойник, убийца более 50 человек, он, по информации прессы тех лет, смог 24 раза бежать из мест лишения свободы. Очередную попытку предпринял в наших краях.
Из Одессы в Курск пришли документы о немедленном переводе Кололова на юг России: львиная доля уголовных дел, фигурантом которых стал преступник, находилась в производстве тамошних следователей. Тем временем «курская полиция тотчас же распорядилась о высылке Кололова, который за несколько дней до того, переодевшись в женское платье, пытался бежать из тюрьмы».
Злоумышленника посадили в арестантский вагон и отправили в Одессу. Спустя десять дней курская полиция «не получила извещения о прибытии задержанного, обратилась с запросом к одесскому полицеймейстеру», который ошарашил ответом: «Кололова в одесской тюрьме нет». Пресса, освещавшая этот случай, подытожила: неизвестно, как разбойнику удалось бежать и кто ему в этом помог.
Подготовил Александр ДЕМЧЕНКО
Вверх▲
Отзывы читателей (0)
Написать отзыв▼
Архив рубрики / Другие статьи этого номера 22 (1441) от 31 мая 2022 года
Победители акции подписчиков «ДДД» улетели на отдых в Турцию
В Курской области 6 июня стартует декада подписки на газету «Друг для друга» со скидками
В Курске на стене дома нарисовали трехметрового Льва Толстого
Третья победа подряд: «Авангард» обыграл армейцев Хабаровска