Кляузы, челобитные, подметные письма... О чем просили и на что жаловались куряне в XIX веке
Институт обращения граждан к российским властям зарождался на рубеже XV–XVI веков. Пик же развития пришелся на XIX век. Просматривая документы того времени, можно узнать, с какими проблемами сталкивались куряне того времени. Сменилось два столетия, а вопросы, с которыми люди обращались к властям, актуальны до сих пор.
Большинство жалоб и прошений, поданных курским властям XIX века, носили бытовой характер либо были связаны с предпринимательской деятельностью, что видно из документов 2-й половины столетия. Одни куряне просили разрешения на перестройку домов, выделения земли, другие рассчитывали получить денежную помощь, жаловались на незаконные действия со стороны чиновников, третьи заботились, если можно так сказать, о своем бизнесе.
Так, в декабре 1898 года крестьяне Стефан Пономарев и Дмитрий Хмельницкий просили у властей Дмитриева отвести им около городского кладбища землю под постройку ветряных мельниц. В то же время известный курский купец Аристархов рассчитывал разместить в Рыльске подвижной балаган, однако местная Дума отказала в этом «ввиду того, что на городской площади уже существуют подвижные лавочки и балаганы и в достаточном количестве». Подобных прошений на заседаниях в уездах рассматривалось по 3–4 за сессию.
Поплатился за обвинения банкиров в мошенничестве
В документах XIX века находим жалобы курян на «неправильные действия городской управы». К примеру, в 1877-м почетная гражданка Курска Антимонова обратилась к городской Думе с жалобой на распоряжение местных властей о «неотдаче принадлежащего будто бы ей железа, находящегося в Коренной (имеется в виду имущества, оставленного после ярмарки, – ред.)». Дума постановила оставить ходатайство без удовлетворения.
В том же году в Рыльскую гордуму поступила жалоба мещанина Константина Жилина на действия горуправы и директора общественного банка, которых заявитель обвинял в мошенничестве. Прошение было отклонено, а представители Думы настояли, чтобы судебный следователь начал расследование в отношении Жилина, поскольку он «в высшей степени оклеветал как членов городского общественного управления, так равно директора общественного банка и товарищей».
В августе 1877-го мещанин Петр Яковлев пожаловался в городскую Думу Курска на действия горуправы, которая отказалась утвердить представленный им проект постройки дома. При разбирательстве выяснилось, что причин для отказа не было: жилище можно возводить.
Жилищный вопрос интересовал и белгородского мещанина Николая Прохорова, который просил освободить его от уплаты налога по случаю перестройки дома. Решение было не в пользу мужчины: «Так как Прохоров устроил дом свой не вновь, а только поправил его, поэтому в ходатайстве ему об освобождении от налога отказать».
Списать долги, выплатить пособия, приютить в доме нищих
Реже к властям обращались со своими проблемами чины, находившиеся на бюджетном содержании. Осенью 1877 года рассмотрено обращение товарищей директора общественного банка Брашникова и Волкова об увеличении жалованья. С их слов, 200 рублей в год (около 300 тысяч по сегодняшним меркам) незначительны и «не вознаграждают труда». Просители получили надбавку в 100 рублей. Для сравнения: тогдашний архитектор Курска Александр Гросс добился от властей ежегодной зарплаты в 1500 рублей (больше 2 миллионов по нынешнему курсу).
В том же году Дмитриевская гордума удовлетворила прошение штабс-капитана Власова о закрытии перед банком его долга в 21 рубль по причине бедности.
В 1879-м в Рыльске решался вопрос с отоплением и освещением помещения, занимаемого полицейской командой. Проблема была настолько серьезной, что стражи закона направили жалобу в Правительствующий Сенат. Игнорировать вопрос уже было сложно. Тогда Рыльская городская дума возложила на горуправу «впредь до получения от Сената разрешения, на принесенную жалобу, производить для помещений местной полицейской команды поставку отопления и освещения в потребном количестве».
Практически в то же время к властям Курска поступили заявления от пяти военных нижних чинов о назначении трехрублевого денежного пособия в месяц, однако они получили отказ: «Так как упомянутые лица имеют средства к жизни, а поэтому в выдаче им удостоверения на получение пособия от казны отказать».
Много прошений к курским властям стало поступать после Русско-турецкой войны 1877–1878 годов. Большинство обратившихся – вдовы военнослужащих. В 1886-м Щигровская дума рассматривала обращение солдатки Федоровой, которая просила выделить ей место в доме презрения нищих. Решение: «При первом открытии в доме нищих свободного помещения поручить управе поместить Федорову».
В феврале 1879 года в Обоянскую гордуму обратились солдатки Москалева и Семенова с просьбой назначить пособия. Со слов курянок, их супруги не вернулись с войны, женщины находятся в бедственном положении. Местная Дума постановила: «Поручить городской управе сделать дознание, возвратились ли вышеупомянутые солдаток мужья из военного действия или нет, если возвратились, то просимое пособие им не производить, а буде не возвратились, то таковое пособие им производить по явке в управу в количестве по 2 рубля в месяц каждой». По тем временам на эту сумму можно было купить, к примеру, два мешка картошки.
Известно и о прошении курского крестьянина Павлова о выплате 50 рублей (около 75 тысяч на современные деньги) за причиненный ущерб во время мобилизации 1876 года. В сараях курянина содержались лошади, которые были отправлены на фронт. После них строения нужно было ремонтировать. Власти выплатили Павлову компенсацию в 25 рублей.
Требовали закрыть кабак на 10 лет
Немало жалоб и прошений поступало курским властям от населения, обеспокоенного продажей алкоголя из-под полы, бесконтрольной работы питейных заведений. Где кабак – там бардак: драки, семейное насилие, рост преступности.
В июне 1890-го между крестьянами села Зорина и деревни Аммосовой Курского уезда произошла пьяная потасовка, в которой участвовали 15 человек. В итоге «крестьянину Григорию Ткачеву нанесены настолько серьезные побои, что он отправлен в больницу».
Как следует из полицейского донесения, опубликованного в «Курских губернских ведомостях», в январе 1879 года в деревне Лещиновке Рыльского уезда стражи закона пресекли беспатентную продажу вина, которую организовали крестьянин А. Л. и солдатка М. К. Были составлены акты, их передали на рассмотрение мировому судье.
Осенью 1882-го властям Обоянского уезда была подана коллективная жалоба от жителей селения Катова, которые просили способствовать закрытию кабака крестьянина Горлова, аннулировать его патент, выданный на три года, требовали от надзорных органов строго следить в населенном пункте «за тайной беспатентной торговлей хлебным вином, а виновных подвергать суду». Ранее на сходе крестьяне решили, что с 1 января закроют питейное заведение сроком на 10 лет. Местный волостной старшина позже писал в «Сельский вестник»: «В бытность мою в селении Катова, 7 января, крестьяне говорили, что теперь благодарят Бога, сделав такое благое дело, и что закрыв кабак, они со своими семействами узнали новую спокойную жизнь».
Подобное закрытие кажется показательным, а с другой стороны, и неуместным для властей. Прекращение работы даже одного кабака – потеря бюджетных денег. Так, в 1886-м содержатели трактирных заведений Льгова ежегодно платили в городскую казну 880 рублей (на современные деньги – более 1,3 миллиона). Владельцы просили местную думу уменьшить акциз, однако в этом было отказано.
Дошли до нашего времени и жалобы, связанные с содержанием в полицейских участках курян, которых задерживали на улицах в пьяном виде. К лету 1890-го выяснилось, что такие арестованные приносят немало хлопот Курску, отмечен рост уличной преступности. В порядке вещей было прочитать в прессе тех лет заметку в духе «На Богословской площади крестьянин Алябьев, будучи в нетрезвом виде, отпихнул от себя мещанина Кузнецова, который упал под лошадь, а она наступила ему на лицо».
Курский полицеймейстер был обеспокоен не только подобными случаями, но и тем, как обращаются с пьяными после задержания. Имели место случаи побоев. Главный полицейский Курска рекомендовал утвердить при участках новую должность особого надзирателя (ключника), который будет наблюдать за пьяными до их отрезвления. По сути, в то время в городе зарождался первый вытрезвитель.
«При этом вменить в обязанность этим надзирателям, чтобы человеколюбиво относились к лицам, попечению им порученным. Не надо забывать, что и подвергаемые аресту – люди: а пьяные, в силу своего такого положения, требуют о себе известной заботливости со стороны полиции», – отмечал полицмейстер.
Подготовил Александр ДЕМЧЕНКО, фото humus.livejournal.com, reviewdetector.net
Вверх▲
Отзывы читателей (0)
Написать отзыв▼
Архив рубрики / Другие статьи этого номера 41 (1408) от 12 октября 2021 года
какие люди!
благоустройство
коммунальные услуги
из зала суда
происшествия
происшествия
происшествия
происшествия
происшествия
происшествия
большой баскетбол
бейся, «сине-белый»!
знай наших!
конный спорт
будь в курсе!«Что натворили, понимают после того, как пришли в себя». Как не стоит вести себя с инспектором ГИБДД
актуально
юридическая консультация
пфр разъясняет
следи за собой
домашний очаг
сад и огород
хозяйке на заметку
