Курский «Маресьев» бил фашистов в крымском небе
Летчик-истребитель Иван Степанович Любимов – один из выдающихся асов Великой Отечественной войны. Наш земляк воевал в небе над Крымом, участвовал в легендарной обороне Севастополя, освобождал Тамань, Черноморское побережье. Несмотря на то, что в одном из боев курянин потерял ногу, летал с протезом, подобно легендарному Алексею Маресьеву.
Справка «ДДД»: Иван Степанович ЛЮБИМОВ родился 25 марта 1909 года в Глушково (по другим данным, в Киеве). После окончания фабрично-заводской 7-летней школы трудился слесарем на Глушковской суконной фабрике. В 1932-м поступил в Харьковский техникум связи, параллельно учился в лётной школе. После 2-го курса призван в Красную армию, служил на Черноморском флоте в истребительной авиации. С ней и связал дальнейшую жизнь: был пилотом и младшим летчиком, с апреля 1938 года – командиром звена, а потом и начальником штаба 2-й эскадрильи 32-го истребительного авиаполка.
Именно с ним и прошел Великую Отечественную. Участвовал в боях с первых дней нападения Германии на СССР, летал на самолетах «Як-1», «И-16», «Аэрокобр». Бился с фашистами в небе над Новороссийском, Крымом, Таманским полуостровом, в Северном Причерноморье, Румынии. Совершил 174 боевых вылета, участвовал в 60 воздушных боях. В октябре 1941-го потерял ногу, был списан, однако добился возвращения в полк и возобновил полеты.
Атака на «сухую»
Первый вражеский самолет Любимов сбил на третий день войны, 24 июня 1941-го, в Севастопольской бухте. В следующие три месяца эскадрилья капитана уничтожила более 30 немецких машин, шесть из них подбил курянин. В бою он отличался смелостью, атаковал технично, не лез на рожон, среди сослуживцев слыл авторитетом. Начальство давало летчику такую характеристику: «Беспредельно предан делу нашей партии и социалистической Родине. Отлично летает и владеет всеми типами истребителей. В воздушных боях бьет противника до полного уничтожения, не зная страха. Замечательный воздушный боец, лично возглавляющий все боевые вылеты авиаполка».
«В конце августа летчики нашей 5-й эскадрильи начали осваивать новую технику – истребители Як-1, – вспоминал бывший авиамеханник Макаров. – В основном это были молодые ребята, недавно окончившие летные училища. Командовал ими капитан Любимов. В его эскадрилье я начал работать еще перед войной».
В своих мемуарах Герой Советского Союза Михаил Авдеев посвятил Ивану Любимову немало страниц, подробно рассказав о военных буднях однополчанина. Тут есть место и победам, и поражениям. Вот, например, как описал Авдеев довольно курьезный случай с «Юнкерсами». Любимов в срочном порядке вылетел на перехват группы вражеских самолетов, максимально близко подошел к ним, прицелился и...: «Он уверенно нажал на общую гашетку пулеметов... и не ощутил привычного при стрельбе вздрагивания машины, – пишет Авдеев. – В нос не ударил острый запах порохового дыма и горящего масла, не увидел он впереди себя трасс. Пулеметы и пушка молчали...»
Любимов не сразу понял, в чем дело. Развернулся, перезарядился и, вновь набирая высоту, увязался за одним из «юнкерсов»: «Прицелился метров за сто, чтобы в случае повторного отказа успеть перезарядить пулеметы, не выходя из атаки, и нажал на гашетку... И на этот раз, и потом до самого Перекопа, сколько ни пытался он, дергая за тросы и растирая в кровь руки, заставить заговорить оружие, оно молчало».
Уже на земле выяснилось, что после очередного вылета оружейник разрядил пулеметы, поменял стволы и, оставив оружие пустым, ушел в каптерку. В тот момент в небе появились «юнкерсы», и ничего не подозревавший курянин отправился в воздух без боекомплекта.
Фриц «подарил» пистолет
В сентябре 41-го фашисты подтянули силы к Перекопскому перешейку. Для прикрытия северной части Крыма наши организовали авиагруппу, она базировалась в Раздольненском районе. Немцы узнали, где находится аэродром, и стали досаждать налетами. Не успел Любимов заступить на дежурство, как в небе замаячили два вражеских самолета. Вместе с замом они поднялись в воздух.
«Ближе к Любимову оказался ведомый, – пишет Авдеев. – С набором высоты капитан, форсируя мотор, подтянулся к желтому брюху «худого» (так наши летчики прозвали «мессершмитт» за его тонкий фюзеляж) и дал по нему удачную очередь. Затем, выскочив сзади и выше его, помчался, разгоняя скорость, за снижавшимся и почему-то ничего не подозревающим ведущим. Подбитый Любимовым истребитель дымил».
«Мессершмитт» загорелся, из кабины выпрыгнул пилот с парашютом. Он приземлился примерно в двух километрах от поселка, где-то спрятался. Не сразу удалось найти фрица – бойцы обошли населенный пункт, осмотрели сараи и закутки.
«С насыпи было видно, как немецкого пилота сносило на скошенное поле со скирдами соломы. Вместе с аэродромной охраной я поехал туда на полуторке, чтобы не дать пилоту уйти к линии фронта, – вспоминал авиамеханник Макаров. – Нашли лишь парашют. Вскоре подъехал и Любимов. Он сказал, что видел, как немецкий летчик залег после приземления в борозде. Мы продолжали поиски, тщательно проверяя каждую скирду. Но немец как в землю ушел».
«Втроем вскинули карабины, почти не целясь, выстрелили дробным залпом, – продолжает свой рассказ Авдеев. – Вдруг из скирды, у самого фонаря, по которому стреляли сержанты, кто-то вывалился на землю, тонкий и длинный, как жердь.
– Нэ стрэляйт. Ихь арбайтер. Плен. Ихь – арбайтер, плен. Нэ стрэляйт, – твердил немец».
Летчика отвели в штаб, забрали личные вещи, пистолет. Была при нем и записная книжка, на первой странице красовалось: «Да пошлет Бог счастья».
«На Бога надейся, а сам не плошай, – сказал пленному командир авиагруппы, генерал Ермаченков. – Впрочем, счастье не совсем от вас отвернулось. Вы целы, вашей жизни ничего не угрожает».
Немец рассказал, где находится вражеский аэродром, сколько там самолетов, где расположены склады с горючим. Окончательно освоившись, пилот заявил, что восхищен воздушным боем и попросил генерала отдать изъятый пистолет (награда за операцию по захвату острова Крит) сбившему его советскому летчику. Командир удовлетворил эту просьбу. После войны Любимов передал трофей в Ленинградский морской музей.
Остался без ноги
9 октября 1941-го Любимов, Авдеев и еще несколько истребителей прикрывали группу советских бомбардировщиков. Те, отработав по вражескому аэродрому, возвращались домой. По дороге на хвост сели «Мессершмитты», силы были неравны – 1 к 5. «Любимов услышал сухой треск у правого борта кабины, второй с короткой вспышкой – за приборной доской, у мотора. Обожгло ногу, ударило мелкими осколками стекла в лицо, – пишет Авдеев. – Две вспышки, два попадания в самолет командира. «Запятые» – дымовые штрихи трассы – подбирались к моей машине. Я выскочил вправо и круто полез вверх перехватить противника на выходе из пикирования, но не успел. «Мессершмитты» вышли из атаки раньше, чем удалось развернуться в их сторону, и ушли с принижением на север».
Что последнее мелькнуло у Любимова перед глазами, это цифра «21» и нарисованный дракон, смотревший с вражеского фюзеляжа. Немцы пытались добить «Як» капитана, но Авдеев принял удар на себя, пошел в лобовую, и они спасовали. Любимов совершил вынужденную посадку.
«Я видел, как комэск выбрался из кабины, отстегнул парашют и направился, прихрамывая, к стоявшей рядом копне. Бензин в моих баках был на пределе, и надо было поспешить домой, чтобы быстрее выслать машину за командиром».
Дважды на Ивана Степановича заходили «мессеры», стреляли по нему, но попадали в подбитый самолет. Любимов приподнялся на руках, пополз и в этот момент увидел, что левой ноги ниже колена нет, из культи била кровь. Перетянув рану ремнем, лег рядом с колесами, туда и забросил ноги, чтобы хоть как-то остановить кровотечение.
На степь опускалась ночь, никто не шел на помощь, капитан провалился в сон. Очнулся от фырканья лошади, в горячке дважды выстрелил из пистолета в воздух, чтоб уж наверняка заметили и спасли. К раненому подошел мальчик с кобылой, он и отправился за помощью в ближайшую деревню.
Герой с протезом
Любимов ждал отправки в Севастопольский госпиталь, с ним в землянке сидел полковой комиссар.
– Не беспокойся, Степаныч, все в порядке, – говорил тот. – Вот тебя только подлечим...
– Не утешай, Иван, – отозвался летчик. – Плохо мое дело. У меня же левой ноги нет. Хирург грозился и правую отрезать... Ваня, милый, как же я без авиации? На одной-то еще, а без двух куда? Умру, а вторую ногу резать не дам!
Севастопольский врач не питал надежд, говорил об ампутации: «Напрасно упрямитесь. Перебиты сухожилья, порваны сосуды, ступня начинена мельчайшими осколками, извлечь которые абсолютно невозможно. Начнется гангрена – отхватим до коленки».
К Любимову приехал комполка Павлов. Иван Степанович попросил его поговорить с доктором, пусть все-таки спасет ногу – курянин не видел себя без неба. Тем более, в конце октября началась оборона Севастополя, родной полк нес потери, каждый пилот был на счету. Командир обратился к врачу, тот не ручался за позитивный исход. Тем не менее операция прошла успешно.
Пришлось полежать еще несколько месяцев, после длительное время привыкать к протезу. Любимов не сидел на месте, ежедневно наматывал пешком по 10 километров, крутил педали на велосипеде. Через девять месяцев вернулся в родной полк.
Сослуживцы встретили тепло, начальство же решило проверить, сможет ли капитан летать. Курянин трижды поднялся в воздух, сделал несколько «бочек», «штопор», бросил истребитель в пике, потом спокойно посадил машину. Все как обычно, будто бы и не было травмы.
В тот же день пришла шифрограмма от командующего ВВС: «Поздравляю Любимова с возвращением в строй», а следом и вторая, в которой сообщалось, что Ивану Степановичу присвоено звание майора. Вновь он был в строю, каждый раз рвался в бой наравне с рядовыми пилотами. Как-то разведка заметила два вражеских истребителя неподалеку от Новороссийска. Вылетела группа Любимова.
«Даю сигнал к атаке, – приводит слова Ивана Степановича курский журналист Михаил Лейбельман. – Гляжу и не верю своим глазам: на фюзеляже «мессера» – дракон. И цифра 21! Старый знакомый! Иду на встречных курсах. Нажимать на гашетку не спешу – жду более выгодного момента. Первым открывает огонь немец. Я предусмотрительно даю педаль вперед, и белые шнуры проходят стороной».
Контратака, самолет фрица загорелся и устремился к земле...
Справка «ДДД»: За героизм, проявленный в боях за овладение Керченским полуостровом, 22 января 1944 года Ивану Любимову было присвоено звание Героя Советского Союза. Кроме того, за боевые заслуги Иван Степанович награжден 17 наградами: двумя орденами Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденом Ушакова II степени, орденом Красной Звезды, орденом Британской империи IV степени, орденом Отечественной войны I степени и восемью медалями.
Окончил высшие авиационные курсы при Военно-морской академии имени Ворошилова, а потом и саму Академию. После войны работал на руководящих должностях, в том числе и начальником противовоздушной обороны флота, заместителем начальника ВВС Черноморского флота. В дальнейшем преподавал в Военной академии Генштаба.
В 1973 году ушел в отставку в звании генерала-майора. Жил в Москве. Умер в декабре 2000-го. В честь курянина назван поселок Любимовка под Севастополем.
Александр ДЕМЧЕНКО
Вверх▲
Отзывы читателей (0)
Написать отзыв▼
Архив рубрики / Другие статьи этого номера 15 (1069) от 7 апреля 2015 года
города победысвятой праздникаты-батымесяц до победычтобы помнилигод литературыблагоустройствонакануне пасхи
каникулы с пользойпочти всерьезкошмарный случайпреступление и наказаниепроисшествияпроисшествияпроисшествияпроисшествияпроисшествияпроисшествияпроисшествиянаши надеждымежсезоньемяч над сеткойэксплуатация
консультация юриста • рекламаПравовой центр «Линия защиты» в Курске: как вернуть страховку по кредиту
с лёгким паром! • реклама
финансы • рекламасоцстрахвозрастной цензнедвижимостьтрудовое право
люди и судьбы
пасхальная темавпервые за 28 летживые ископаемыеэкспериментполезно знатьсезонноев копилку вашего опытак празднику
чему не учат в школе • рекламаКак повысить успеваемость ребенка в школе с помощью интеллект Центра «О’Гений» в Курске
детский мирмамам на заметку
лицо номера • реклама
